я могу сама поискать нужные мне учебники или вы мне подскажете? – нашлась, наконец, девушка.
– Нет уж, сидите и пишите. Я сам все принесу. А то еще нарушите мне порядок, потом полдня все восстанавливай, – и библиотекарь засеменил к полкам под отчетливое «Ха!» со стороны невидимой собеседницы.
С таким видом, словно он делает величайшее одолжение в своей жизни, Герман выдал девушке книги, раз пять упомянув, что она должна вернуть их в целости и сохранности. От его голоса у Тарин начала болеть голова. Впервые за много лет она порадовалась, что так скоро покинула библиотеку, недоумевая, чем могла вызвать такое отношение со стороны этого забавного персонажа.
В полном смысле этого слова нагрузившись знаниями, Тарин вернулась в преподавательскую, где провела вместе с Региной остаток дня.
Следующие двое суток девушка практически не выходила из своей комнаты. Можно сказать, что задуманное ей удалось: Тарин почти не спала, изучая необходимую документацию и готовя конспекты лекций, поэтому времени на ставшую уже привычной печаль и жалость к себе совсем не осталось. Единственное развлечение, которое она себе позволяла, была своеобразная игра в угадайку: хрустя в столовой свежим круассаном, Тарин пыталась отгадать, кто из незнакомых ей преподавателей на каком предмете специализируется. Результаты были примерно пятьдесят на пятьдесят: преподавателей физкультуры узнать было легко хотя бы по костюмам, а вот историк и психолог ввели ее в заблуждение. Ближе к вечеру они встречались с Региной и обсуждали непонятные моменты. Новая знакомая порекомендовала девушке посетить несколько лекций у преподавателей колледжа, и Тарин, наконец, решилась. Пара у Алисы напомнила ей собственные школьные годы: весь ее класс боялся преподавателя математики, один взгляд которого, казалось, мог прожечь в каждом дыру размером с арбуз. Но, надо признать, глядя на процесс обучения с другой стороны, Алиса была мастером. Подача материала и опрос были на высоте, что, в общем-то, было неудивительно. Студенты сидели так тихо, что, казалось, за партами разместили манекенов, которым преподавали физику. А вот у Лидии на литературе ребята уже вели себя более вольно, даже позволяли себе вступать в споры с преподавателем, высказывая свою точку зрения. Она это всячески поощряла.
– Студенты должны научиться думать, – сказала она Тарин после пары. – Где найти информацию – это уже давно перестало быть проблемой в современном мире. А вот иметь свое суждение, уметь выбрать для себя чью-то сторону или даже создать свою версию событий – это действительно проблема. Чем дольше я преподаю, тем больше замечаю, что молодежь сейчас совсем разучилась выражать свои мысли. Отрывочный, усеченный характер информации порождает отрывочное, усеченное мышление, и такую же речь. На занятиях я иногда устраиваю даже литературные диспуты, чтобы студенты умели защитить свое мнение. Старайтесь всегда слушать своих студентов, чтобы они в ответ слышали Вас, – мягко наставляла Лидия.
У Регины пара проходила еще интереснее. Видимо, сказывалась специфика предмета.
