style="font-size:15px;"> По нервным струнам прошла волна оторопи, перекрыв шум атаки. Мерин, резко встрепенувшись, заржал, со старта кинувшись в галоп, едва не опрокинув Рино назад. Вцепившись за вожжи обоими руками, бортник не в силах был оглянуться назад, искренне надеясь, что его попутчика не опрокинула наземь резким спуртом перепугавшейся скотины. Гам и визг разъярённых разбойников полетели следом, и затем ещё некоторое время ночную тишину разрывали проклятия и угрозы преследователей, но стремительно разделяющиеся между ними расстояния, помалу отрезало все звуки погони.
Мерин, быстро начал уставать, став постепенно сбавлять обороты, он явно не был предназначен для подобных шальных скачек, да и возраст его почтенный сказывался. И не иначе, как само господнее проведение повлияла на него, прибавив сил и резвости, но сейчас возвращалось всё на свои места. От времени и прожитых лет невозможно ускакать, как бы ты ни гнал, закусив удила. Рино чувствуя, как его начинает пробирать дрожь, не смело повернул голову и облегчённо перевёл дух. Унцио, сутулившись, сидел к нему спиной, вглядываясь во тьму позади. Не трудно было догадаться, что он прижимает к груди – конечно символ Мируса, спасшего сегодня в самом прямом смысле слова их жизни.
– Как вы преподобный отец Унцио?– тихо спросил он.
– Выпить охота,– устало вздохнул монах и попросил затем.– Не называй меня больше так, я обыкновенный служитель Мируса.
Рино почесал за ухом,– как вам будет угодно отче, минут через двадцать будем в Безбородовки.
***
– Может, всё-таки передумаешь? Винченцо ты излишне категоричен! Нельзя, так сгоряча, рубить всё с плеча!
– Ничего я не рублю…
Буркнул щупленький паренек, едва-едва переступивший грань, разделяющую подростка от молодого мужчины, что с сосредоточенным видом складывал нехитрые пожитки в заплечный мешок.
– Ей-богу, ты поступаешь, как капризный мальчишка! Разобидевшийся на весь белый свет!
– Капризы и обиды тут не при чём…
– Подумай, что скажут наставники, узнав о твоём решении?
– Как раз это, меня интересует меньше всего…
– И, Марьяна тоже?
Винченцо на миг оторвался от своего занятия, посмотрев в сторону приятеля, который скрестив ноги, на манер жителей востока сидел на кровати, точь-точь такой же узкой, что и его собственная, стоявшая по соседству, напротив, занимая почти всё пространство крохотной комнатушки студенческого общежития.
– Надеюсь, она меня поймёт…– Тихо произнёс паренек, уткнувшись вновь в свой мешок.
– Вин, скажи, а ты сам-то себя понимаешь? Вообще, о чём ты думаешь, покидая академию? В конце концов, подумай о родителях своих, они же так надеются на тебя. Ждут от тебя прилежного учения. Ты разобьёшь им сердце, представь, что им придётся отвечать на вопросы соседей, когда правда о твоём уходе всплывёт?
– Матфей,–
