отношений с родителями. В том числе поэтому просить милостыню оказалось самой удобной профессией: можно требовать положенные тебе деньги у прохожих, ссылаясь на то, что у тебя муж инвалид и ему так тяжело, и при этом возить мужа-инвалида с собой из Подмосковья через всю Москву на нашу встречу, чтобы проезд был бесплатным, как у сопровождающей инвалида.
Несмотря на то что Майя часто использовала других людей в своих целях, она действительно нуждалась в настоящей близости, в присутствии другого, в наличии субъекта – того, с кем можно построить реальные отношения. И каждая из нас в ходе совместной работы так или иначе стремилась к созданию настоящей человеческой связи. А для того, чтобы эта связь была реалистичной, мы обе должны были быть искренними и открытыми. Для меня таким искренним присутствием со стороны Майи был, в том числе, ее рассказ о людях-манекенах. И я со своей стороны тоже пыталась дать искренний отклик на то, как она строит отношения с людьми и, в частности, со мной.
И вот в очередной раз Майя рассказывает о том, как ей трудно жить. В этот момент она смотрит прямо на меня, и я мало-помалу начинаю замечать, как ее жалобный рассказ, ее пристальный ожидающий взгляд на меня влияют. Майя говорит о том, что хорошо бы, если б у нее было хоть шесть тысяч – мужу на пальто и еще на шурупы для карнизов.
Я очень отчетливо ощущаю в этот момент неловкость, даже скорее вину за то, что у меня есть шесть тысяч, есть и карнизы, и пальто у мужа.
Она продолжает пристально на меня смотреть и говорить о пальто, что даже не ей самой, она как-нибудь свое доносит, а вот мужу очень нужно. И хотя я понимаю, что ее муж тепло одет, что он, бедняга, ждет ее, потея, в коридоре, но чувство неловкости меня не покидает. Я мысленно пытаюсь найти метафору для своих ощущений: мол, допустим у нее будет шесть тысяч, купит она пальто и шурупы, а карниза-то нет, нет и штор, и ботинок… И вообще на машине удобнее и теплее…
В этот момент я вспоминаю героиню сказки Пушкина – старуху у самого синего моря, и говорю ей об этом, тщательно подбирая слова и следя за ее реакцией. Майя удивляется:
– Думаете, после пальто я еще что-нибудь захочу?
– Думаю, да. А как вы думаете?
– Ну, это на меня похоже…
После этого открытия, а также долгих обсуждений и признания Майиной ненасытности для нас с ней стало возможным обсуждать то основное чувство, которое связывает ее с людьми, – чувство зависти, которое не дает ей ни сна ни покоя, которое гложет ее постоянно, которое присутствует в навязчивых вопросах к самой себе: «Почему у них есть, а у меня нет?»; «Чем они лучше меня?»; «Может, они умные или талантливые? Нет. Я тоже умею петь хорошо»; «Я же не прошу яхту, мне достаточно хорошего автомобиля» и так далее…
Знакомый нам «антагонизм по отношению ко всем другим людям».
И здесь мы можем отметить,
