style="font-size:15px;"> – Давай покричим папу, – предлагаю я.
– Давай, – соглашается дочь.
– Аа-уу! – кричим мы на все лады.
– Чего кричим? Я здесь, – совсем рядом откликается Сергей.
– А мы машинку потеряли, – сразу заявляет дочь.
– Как это? – удивляется папа.
– Была и нет, – повторяет Маринка.
– Она ведёрко возле машины оставила, мы пошли искать и не нашли, – говорю я.
– Нет, ведёрко я уже давно нашла. Вон оно стоит, – заявляет Маринка.
– Как? А что же ты молчишь? – кричу я.
– Так ты же сказала, что мы теперь не ведёрко, а машину ищем, – говорит дочь.
– Ну вы что, слепые? Ведро же как раз под колесом стоит, – засмеялся муж.
Мы пригляделись и, правда, увидели, что ведёрко Маринки стоит возле «Запорожца». Просто зелёные берёзовые ветки здорово его замаскировали. Как же мы смеялись, как радовались, что наш кузнечик нашёлся.
Мы ехали домой, не искупавшись как следует и не позагорав, зато мы увидели настоящих коров, узнали, что свиньи умеют плавать и что не только в трёх сосенках можно заблудиться, но и в трёх берёзках можно что-нибудь потерять. Мы ехали и пели:
Красота! Красота!
Мы везём с собой кота, (правда, в этот раз кот был дома),
Чижика (Маринку),
Собаку (Нюську),
Петьку-забияку (папу),
Обезьянку (наверное, это я),
Попугая (если зелёного, то это наш кузнечик),
Вот компания какая!
Сейчас у нас шикарная квартира в центре Москвы, дача на два дома, один – гостевой, огромный белый «Лексус», на котором муж с отцом до сих пор возят навоз на дачу. Мы можем ездить на любые курорты, но муж под санкциями, так что лето мы проводим на своих сотках. Муж из худенького мальчика превратился в солидного с брюшком дядьку и совсем перестал быть похожим на артиста Михалкова. За руль он уже не садится, у него собственный водитель. Дочь взрослая и предпочитает берегу Волги Мальдивы и Сейшелы. А я порой с грустью вспоминаю то время, когда нам ничего не было нужно, кроме нашего маленького зелёного кузнечика, который был для нас и нашим домом, и нашим туроператором, и нашей радостью, и нашей любовью.
Холерный дом
Это случилось в семидесятом году теперь уже прошлого двадцатого века. На юге страны и в низовьях Волги разыгралась эпидемия холеры. Интернета не было, телевидение о катастрофах и прочих неприятностях не сообщало. Правительство считало, что жить людям лучше и веселее, когда они не ведают ни о чём плохом, так что Советский Союз о такой мелочи, как появление холеры, не знал, разве что понаслышке, да и то не верил.
В это же время какой-то человек из Астрахани отправился на пароходе по Волге до небольшого посёлка Кокшайск, что недалеко от Казани, где на местном кладбище был похоронен его отец, чтобы проведать могилу и поклониться
