отцовском доме сейчас идут ремонтные работы. Я готовлю его к продаже, – ответил Чарльз, словно прочитав ее мысли. – Я предпочитаю иметь свое собственное жилье, – добавил он, отворачиваясь.
– Я слышала, что из помещений бывшей ткацкой фабрики получились просторные квартиры.
– Да.
Они с милю проехали молча. Лиз изо всех сил старалась следить за дорогой, но ее мысли занимал мужчина, сидящий рядом с ней. В тишине она слышала каждый его вдох и выдох, каждый шорох его одежды. Нуждаясь в дистанции между ними, она плотно прижала локти к бокам, словно могла таким образом уменьшиться в размерах. Похоже, Чарльз Бишоп не замечает, как много места занимает.
Когда его рукав задел карман ее пальто, она вздрогнула.
– Можете расслабиться, Элизабет. Что бы вы обо мне там ни думали, я не кусаюсь.
Вот черт. Он заметил ее напряжение.
– Я знаю.
– Вы никудышная актриса. И врать вы тоже не умеете.
Он просто невыносим!
– Зачем я бы стала вас подвозить, если бы считала коварным злодеем?
– Это вы должны мне сказать.
Они въехали в центр Гилмора. Высокий белый шпиль церкви Святого Марка исчезал в снежной пелене. Сине-желтый рекламный щит на обочине сообщал о предстоящем мероприятии в местной средней школе.
Лиз чувствовала на себе пристальный взгляд Чарльза.
– Знаете, – наконец сказал он, – по меньшей мере пятеро других сотрудников компании проехали мимо места аварии, и ни один из них даже не остановился.
– Ни один из них не является вашим личным секретарем.
– Как интересно. Я не знал, что в вашей должностной инструкции упоминаются обязанности шофера.
– Полагаю, я универсальный работник.
– Похоже на то. Секретарь. Шофер. Доверенное лицо для коллег.
Он намекнул на подслушанный им разговор в комнате для отдыха. Лиз была возмущена.
– К вашему сведению, я очень серьезно отношусь к своей должности. Я не выдаю производственных секретов.
– Рад это слышать. Я должен доверять людям, с которыми работаю.
– Взаимно.
– Прошу прощения? Вы что-то сказали?
Она не знала, что ответила вслух. Ее щеки загорелись.
– Ничего, – ответила она, глядя на дорогу.
– «Ничего» звучит как жалоба. Я бы хотел узнать, что у вас на уме.
Лиз услышала шорох его одежды и, даже не поворачивая головы, поняла, что он пристально на нее смотрит.
– Элизабет? О чем вы думаете?
Если бы она не знала, что он за человек, она бы подумала, что он ее дразнит.
– Сомневаюсь, что вас заинтересует то, что я могу вам сказать.
– Почему бы вам не позволить мне самому судить?
Ну конечно. Если она это сделает, он использует ее слова против нее. Для одного дня унижений с нее достаточно.
– Я не буду отвечать на ваш вопрос,
