конфиденциально, подошедшему Вове, – я тормозну за углом, выйдешь и мотай дворами. А то друзья сейчас догонят…
– Спасибо, командир,– просто сказал Вова.
Хорошо брести по тихой улице, оторвавшись от злой погони. Телицкий взял еще пивка, пересчитал деньги – почти четыреста сорок рубликов. Блеск!..
Неспешно, по-питерски начиналась весна, потихоньку сходил с газонов снег, обнажая жухлую траву, черные кучи прошлогодней листвы, скопившуюся за зиму помойку. Грязные тротуары местами уже высохли, местами пересекались ручьями воды, хлещущей из водосточных труб, мостовые, залитые вдоль обочин, посередине парили, на глазах высыхая, солнце, щурясь, выглядывало в просветы спешащих неизвестно куда облаков. Какой-то, черт его знает, уют есть в этой грязи и неразберихе, в этих заплеванных тротуарах, обшарпанных домах, неухоженных улицах с разбитым асфальтом, в шушере бестолковой жизни… Хотел было Телицкий швырнуть на газон банку из-под пива, для полноты картины, но не поднялась рука, пошел, ища глазами редкую в наших краях урну. Никогда он не мог насорить или хотя бы плюнуть на тротуар – дурацкое воспитание для сантехника. Так что, если увидите на захламленной улице человека со смятой сигаретной пачкой или пустой банкой в руке, знайте – это Телицкий. Смело подходите и здоровайтесь. Можете дать в долг – с первой же халтуры отдаст.
Потапов был мрачнее прежнего. Впустив друга, пошел метаться по квартире, роняя табуретки.
– Нет, ты гляди, Вова, – он чуть не плакал, – твои гады жэковские у меня свет отключили! У меня ж не просрочено почти! Пошел в туалет, – свету нет, а? Что за жизнь!..
– Потапов,ты не прав! – Вова решил растянуть удовольствие. – Наши электричество не отключают. Это Ленсвет.
– Да какая разница – ваши, не ваши! Что мне теперь – в темноте сидеть?!
– Да ладно. Никто у тебя свет не отключал, – Телицкий сдерживал торжество. – Счетчик у тебя срезали сволочи какие-то.
– Счетчик срезали?– разинул рот Потапов.
– Ну да, срезали и продали. А деньги тебе принесли!
Телицкий, как фокусник, потянул из бумажника купюры – у Потапова глаза полезли на лоб. Он держал деньги в руках и что-то мычал, не находя слов.
– Меньше пены, браток! – великодушно вывел его из затруднения Телицкий, – окучивай бабки и вали в лабаз, без полбанки всего не расскажешь. В ЖЭК не заходи – заяву я за тебя уже кинул…
– Заява!– пробило Телицкого. – Леха, я ж про заяву забыл! Я ж с утра… Там баба зверь… Елы-палы!..
Потапов что-то кричал ему вслед, но он уже с грохотом сыпался вниз по лестнице. Снизу уже крикнул:
–Леха, я мигом! Туда и Обратно!
Выскочив на улицу, понесся – но куда? Ради бога, куда? Адрес напрочь вылетел из головы. Вот елы-палы!.. Полетел к ЖЭКу.
Марина подняла на взмыленного скакуна свои прекрасные ледяные глаза. – Поздно, Телицкий. Мадам уже начальнику звонила. Он
