еще не целовал ее так пьяняще, так удушающе-жарко, так всепоглощающе. Задыхаясь, она чуть-чуть отстранилась, его губы оказались на ее груди, там, где лиф платья обнажал нежную ложбинку. Он сильно сжал ее груди, приподнятые жестким корсетом, ощупал ее всю, до самых бедер, и все это бесстыдно-смело, ничего не боясь и ничего не стесняясь. Она не сопротивлялась ему, чувствуя, что и ее захлестывает какая-то мощная, неудержимая волна, – не так сильно, как его, но и ее тоже.
Он отстранился, опасаясь слишком испугать ее, но она, казалось, даже пожалела об этом, потянулась вслед за его руками, припала головой к его груди. Эдуард мягко поддержал ее. В нем пылало желание, но он понимал, что следует подождать: хотелось почему-то обойтись с этой девушкой нежно, так, чтобы она поняла, что за радости таятся в плотской любви. Он мягко взял в ладони ее лицо.
–– Отвезти вас домой?
Она по-детски кивнула.
–– Адель, вы говорили, что любите Нейи. Хотите отправиться туда? В воскресенье утром, например?
Она снова кивнула. Сердце у нее стучало слишком быстро, чтобы она могла говорить.
–– Вы ездили когда-нибудь на поезде?
–– Один раз.
–– Ну, так, значит, в Нейи мы отправимся по железной дороге. Мне хочется, чтобы вы развлекались.
–– Да-да, конечно, я поеду с вами…Для меня нет ничего лучше этих прогулок. Я так люблю вас.
Она снова уткнулась лицом ему в грудь. Улыбаясь, он погладил ее мягкие волосы.
–– Адель, дорогая моя, если это так, мы, пожалуй, будем вполне счастливы.
6
Гортензия была удивлена, узнав, что ее дочь вернулась к ужину. Но еще более ее удивил вид Адель, когда та спустилась в столовую, – удивил и расстроил. Девушка была бледна и сосредоточенна, зеленые глаза смотрели мрачно. Вначале госпожа Эрио решила, что, конечно же, этот молодой развратник сотворил с ней что-нибудь эдакое, от чего она сама не своя, но тут Адель заговорила.
–– Мама, ты можешь ответить мне, если я спрошу, но ответить честно–честно?
–– Да, дитя мое, – слегка расстроенно сказала Гортензия. – Но, Боже мой, разве я когда-нибудь говорила тебе неправду?
У госпожи Эрио, честно говоря, сердце пропустило один удар. Лихорадочно смяв салфетку, она попыталась представить, что же такое Адель могла узнать?
Адель, не поднимая глаз от тарелки, серьезно и мрачно произнесла:
–– Сегодня на площади Звезды я слышала разговор, который… который меня удивил.
–– Разговор? Господи, детка, разве можно прислушиваться ко всем сплетням? Пожалуй, я заранее могу сказать тебе, что все услышанное – неправда.
–– Мама, это были люди из высшего света. Мне кажется, они не стали бы лгать попусту. Я уже не говорю, что они были… были со мной непочтительны. Они смотрели будто сквозь меня и один из них сказал другому, что мой отец…
Адель подняла глаза:
