словно большой майский жук. Подняться, ему было уже не суждено. Гортанно хекнув, один из гладиаторов деловито вонзил короткий пилум в открывшуюся щель между пластинами доспехов, навечно отправив душу веспийца в царство Орба. Поймав на себе взгляд Артема, Каспий широко улыбнулся, горделиво продемонстрировав окружающим все тридцать два молочно белых зуба.
– Красава! – Артем одобрительно показал ему большой палец.
– Ну, а теперь моя очередь! – молодой человек резко подался назад, втягивая в образовавшееся пространство одного из напиравших снаружи легионеров. Не успев среагировать, воин на долю секунды потерял равновесие и раскрылся, чем Артем естественно не преминул воспользоваться. Филигранный, отточенный многочасовыми, изнурительными тренировками выпад, усиленный вовсю зудящей справа меткой, и вуаля! Солдат падает навзничь, даже не успев осознать перед смертью, что с ним, собственно говоря, произошло. Удовлетворенно хрустнув шеей, юноша резко вскинул щит, приняв на его вогнутую поверхность очередную хрипящую, воняющую дымом и конским потом тушу. Блок, выпад, удар, блок. Легко, методично, неумолимо. Все как всегда. Ничего нового, за исключением того, что их опять предали. Мало того, что большинство сенаторов демонстративно тянули с ответом на разосланные во все концы империи письма, так еще и те немногие, кто на словах уже наобещал Гаю Антонию «с три короба», на деле оказались лживыми тварями. Это был уже шестой раз, когда очередная, «мирная», встреча оканчивалась схваткой с двух, а то и трехкратно превосходящими силами противника. И давным-давно уже висеть бы им на одной из кедровых виселиц, в изобилии «произрастающих» в окрестностях Веспа, если бы не слаженность действий привычных к сюрпризам арены гладиаторов. Ну и конечно, присутствие в рядах повстанцев аж сразу двух меченных тоже играло свою роль. Их необычайная сила, скорость, способность предвидеть действия противника, практически сразу же сводили на нет численное преимущество веспийцев. Вот и сейчас, стоило лишь Артему прорубить брешь в рядах наседающих на него, аки дворовые псы на лютого пардуса легионеров, как в образовавшийся проем буквально-таки ввинтилась плотная, широкоплечая, фигура самозваного императора. Осатаневший от чреды непрерывных измен своих «верноподданных» Антоний сегодня был особенно свиреп. Во всяком случае, так показалось молодому человеку. Крутясь волчком во все стороны, прославленный гладиатор раздавал направо и налево такие сокрушительные удары, что в считанные мгновения усеял пространство вокруг себя содрогающимися в предсмертной агонии телами.
– Что ж, – мысленно отметил юноша, – наша тактика, все еще работает. Что в принципе не может не радовать. Однако, побеждать становится с каждым разом сложнее и сложнее.
Действительно, не смотря на еженедельные виктории и солидное пополнение в виде полутысячи бойцов из двух близлежащих лудусов, войско повстанцев уже уменьшилось примерно на треть. А ведь им пока что противостояли лишь наспех собранные местными нуворишами отряды. О столкновениях с регулярной веспийской армией речь вообще не шла.
– Ни единого шанса! – категорично заявил Смирный на состоявшемся накануне совете. – Это вам не разжиревших надсмотрщиков,
