был весьма большой и ломился от всевозможных яств, причём настолько изысканных, что Алорон не могла понять из чего сделаны большинство из низ, хотя выглядело и пахло всё это весьма приятно. Стол был очень низенький на коротеньких ножках, а стульев не было вовсе. Вместо них пол был завален сделанными из пёстрой мягкой ткани подушками, вышитыми золотыми узорами. Хозяин дома полу лёг на эти подушки, перед столом, и уставился на неё. Алорон последовала его примеру и тоже прилегла с противоположной стороны стола, хотя она раньше никогда ни ела таким образом.
Со стороны лестницы послышался звук бубенцов, и в комнату вошёл юноша, встретивший их у входа. Он установился у стола и, склонив голову перед её спутником, замер.
– А, не заставляешь себя долго ждать, это хорошо, господин ведь голоден. Девочка, помолчи пока я поем, хотя, конечно, можно оглушить этого олуха, чтобы он не слышал нашей беседы, как думаешь?
– Я лучше помолчу, – сказала растерянно Алорон.
– Какая жертвенность, женщина даже готова ненадолго замолчать ради болванчика. Не видела такого раньше? Не знаешь, зачем нужен этот болванчик?
– Нет.
– Эй, болванчик, я хочу вот этот вот чудесный салат.
Юноша протянул руку и взял указанное блюдо, достал отдельно бывшую при нём серебряную ложку, перемешал салат, зачерпнул полную ложку, и стал его есть. Он быстро проживал и проглотил его, поставив салатницу на стол.
– Ну, теперь подождём немного, – сказал чернобородый мужчина. – Ты это, болванчик, если что, не смей вырыгивать всё на стол, как твой незадачливый предшественник, фу как это было мерзко. – Уже пятый у меня за этот год, двоих отравили враги, двоих я сам отравил, так, для забавы, – сказал он, обращаясь к Алорон, которой от этих слов стало сильно ни по себе.
Ну ладно, вроде нет ничего, наложи девочке этот салатик, пусть поест, и мне тоже.
Юноша послушно наложил Алорон в тарелку салат, при этом на его бледном лице не дрогнул ни один мускул, он положил также салат своему господину.
Так что смотри, сиротка, если что-то хочешь, указывай пальцем, болванчик попробует это, а потом, ты можешь есть, ты ведь у меня дорогая гостя.
Алорон была очень голодна, но после всего этого ей кусок в горло не лез, и она так и не осмелилась притронуться к салату.
– Что же, вижу, это отбивает аппетит, а представь, какого мне, девочка. У меня очень много врагов, завистников, недоброжелателей. Враги пытаются меня убить, слуги обмануть, женщины представь себе, манипулировать мной. Жизнь моя крайне печальна, и это притом, что я старший сын и наследник самого богатого человек в этом жалком королевстве. Я Данур Чернобород! Ну а ты, как бы ты хотела называть меня?
Он уставился на Алорон с улыбкой, от которой ей стало совершенно ни по себе. Она вдруг поняла, что этот богатый человек играет с ней как кошка с мышкой, и теперь, пнув её лапой, с пока ещё втянутыми когтями, он ждал, куда она дальше побежит. Ей, наверное, надо раболепствовать или ласкаться, кто знает, что там на уме у этого ненормального, и чего он
