заметил академик, – хотя итальянских диаспор не обнаружено, в отличие от китайских и корейских.
Принялись за еду, обнаружив у себя зверский аппетит.
Всё было приготовлено вкусно, рыба таяла во рту, и Прохор с удовольствием съел две порции.
ДД ни вина, ни пива, ни другого алкоголя не предложил, из чего можно было сделать вывод, что формонавт-академик – трезвенник. Однако всё оказалось прозаичней.
– Вина не предложил по той причине, – сказал Дмитрий Дмитриевич, словно подслушав мысли Прохора, – что мы займёмся важными делами, которые требуют трезвой головы.
Трапеза закончилась самым обыкновенным чаепитием. Правда, в чай были добавлены какие-то травы, но вкус напитка от этого не проиграл.
– Прошу в рабочий кабинет. – Хозяин повёл гостей за собой.
Кабинет ДД больше походил на музей геометрических фигур.
Прохор и сам мастерил многогранники и композиции из геометрических модулей, но такого разнообразия форм и представить не мог.
– Инфобиотоны, – оглядел стеллажи с десятками образцов на полках Саблин.
– Не только, – возразил Дмитрий Дмитриевич.
Данимир подошёл к стеклянному шкафу, где на полках лежали отсверкивающие полированными гранями рукотворные кристаллические друзы.
– Ого, малахит? А это, кажется, халцедон… изумруд… нет?
– Изумруд в том числе.
– Не боитесь, что залезут воры?
– Во-первых, воров здесь намного меньше, чем в России, можно сказать, практически и нет. Во-вторых, и дом, и посёлок хорошо охраняются. Присаживайтесь, я хочу прочитать вам небольшую лекцию.
Прохор, заинтересованный формой висящих на нитях под потолком ажурных многогранников, подошёл к одному из них.
– Пентагрон…
– Совершенно верно, – кивнул ДД. – Пять тетраэдров, сплетённых в единую суперпозицию. Красивая, но практически бесполезная вещь. Зато вот этот шедевр, – академик указал на отдельно висящий многогранник, – арахнон, сплетён из четырёх пар коленчатых деревянных спиралей, вершины которых при соединении в композицию располагаются в вершинах внутреннего октаэдра. Весьма энергетичен. Поднесите ладонь.
Прохор протянул руку к удивительной конструкции и уловил лёгкое дуновение.
– Тепло…
– Он структурирует континуум, что ощущают только особо чувствительные личности. У вас хорошая экстрасенсорика. Но к делу.
Саблин и Прохор сели на обычные пластиковые стулья вокруг стола, столешница которого напоминала кружевной кленовый лист.
Таглиб сел поодаль, на маленький кожаный диванчик, словно подчёркивая, что он здесь тоже гость.
– Лекция небольшая, на пять минут, – начал Дмитрий Дмитриевич, выкладывая на стол красную бархатную коробочку, в каких обычно хранятся ювелирные украшения. – Вы прошли неплохую школу, научились прыгать по числомирам и даже добирались до Пункта Пограничного Контроля,
