поставить цель, – добавил Таглиб корректно. – Мой учитель говорил: если то, что ты делаешь, трудно тебе, подумай, нужно ли это тебе.
– Я всегда ставлю цель.
– Вы считаете, вам знание формологии необходимо? – В голосе араба прозвучала ирония. – Ведь вы мастер рукопашного боя, а не математик.
– Ещё не уверен, – пожал плечами Саблин, не повышая тона.
– Тогда зачем вы решили заниматься экстремальной беготнёй по числомирам?
– Он меня спасал, – хмуро сказал Прохор.
Дмитрий Дмитриевич посмотрел на обоих, перевёл взгляд на Таглиба.
– Я же говорил, у этих парней большое будущее. Но продолжим, судари мои. Как вы уже знаете, каждой геометрической фигурой управляет своя цифра или число. Как говорил Мандельброт: «Бог не создавал целых чисел, он создал непрерывное поле действительных чисел, а всё остальное – работа уравнений Шрёдингера». Надо объяснять?
– Нет, – сказал Прохор.
– Надо, – сказал Данимир.
– Я тебе потом всё объясню.
– Первичные цифрорезонансы – от единицы до десятки, – продолжал Дмитрий Дмитриевич, – абсолютны и дают реальный плотный материальный спектр, остальные – менее плотный – по мере увеличения числа, хотя и там, в глубинах Бездн, встречаются квазиустойчивые комбинации. Теперь о том, чего вы не знаете. Многообразие всех форм одного и того же материального тела образует плотное непрерывное множество или, если хотите, ещё одно измерение – Ф. Для каждого объекта – свой спектр, в котором этот объект может существовать на физическом уровне, практически не меняя внутренних качеств. Если цифры структурируют всё пространство, весь физический континуум, то формы – лишь локальное пространство объекта.
– Формология об этом говорит скупо, – заметил Прохор скептически. – Может быть, вам известны какие-то секретные материалы?
– Всё, что может стать оружием, всегда секретится, – философски заметил Таглиб, сцепив пальцы на животе и разглядывая гостей. Судя по всему, арабу явно было интересно наблюдать за их реакцией.
– Каким образом информация о спектре форм может стать оружием? – тем же скептическим тоном осведомился Прохор.
Дмитрий Дмитриевич открыл коробочку, извлёк совсем небольшую друзу кристаллов серебристого и зеленоватого цвета.
– Узнаёте?
– Эргион? – присмотрел Прохор.
– Копия меркабы, «цветка жизни». Ну или, по-нашему, граничный эргион, с помощью которого мы переходим из числомира в числомир. Он структурирует пространство таким образом, что квантово-статистические процессы становятся направленными. Стоит только подтолкнуть их в нужном направлении мыслеволевым усилием, возбудить спусковой механизм.
Прохор наморщил лоб, посмотрел на Саблина, ответившего ему заинтересованно-недоумённым взглядом.
– Вы хотите сказать…
– Показать.
