лапы. Позавчера где-то, пока наши мелкие когтистые лапы месили совсем другую грязь.
Крысы жили в нашем подвале, тусовались на нашей мусорке, и так все двадцать или сколько там лет, что стоял наш дом. Распугивали кошек, уворачивались от псов и дворницких сапог, отлеживались от ядов санэпидстанции, которую на моей памяти вызывали дважды – последний раз прошлым летом, когда весь второй подъезд проснулся от визга тети Сони, увидевшей, что здоровенный крысюк продрал сетку от комаров на балконной форточке и почти уже заглянул к ней в гости. Не брали крыс ни каблуки, ни псы, ни яды. А вот теперь что-то взяло. И увело. Тимуру с Наськой на радость.
До пятнадцатого дома я не дошел – и смысла не было, и отвлекся на след, чем-то отличавшийся от остальных. След уходил в сторону и нырял под лысый куст возле детской площадки. Он и летом был лысый – потому что возле детской площадки, говорю же, – но упорно выживал. Крыска под ним оказалась не такой упорной. Она смогла зарыться башкой в тень и мусорную землю и больше не смогла ничего. Я на секунду застыл, бездумно разглядывая тонкий, как медная проволока, хвост и мокрую шерсть на сером тощем, аж ребрышки видны, боку. Кот за пазухой растопырился и очень ловко – не больно, но и не щекотно – провел мне когтями по пузу. Я очнулся и легонько дернул за руку Дильку, которая напряженно всматривалась в тени под кустом.
– Пошли-пошли.
– А что там, Наиль? А куда?
– Домой, – сказал я, точно не расслышал первый вопрос.
Сказать-то легко. Идти я теперь мог. Кто-то внутри меня все про все понял, оценил и придумал и теперь заставлял вытаскивать деревянные спицы, аккуратно подсовывать их за ремень сзади так, чтобы удобно было выдергивать, – ну и твердо, по прямой гнал к подъезду. А я, который снаружи, боялся.
Интересно, «бояться» и «бой» – родственные слова?
Я еще раз прикинул план действий, понял, что никакого плана у меня нет, но, если сосредоточиться, можно представить себя героем хорошо отрисованного ролика с кучей вариантов развития событий. Правда, голова от этого представления уходила в сторону и ломило затылок. И кой смысл представлять сто вариантов, если будет один. Пусть будет.
Я посмотрел на Дильку. Она быстро посмотрела на меня и уставилась на дверь подъезда. Я молча потянул сестру за руку так, чтобы она была за спиной и не высовывалась, и пошел вперед, зачем-то убирая левый кулак в рукав.
Дверь в подъезд не открывалась. Я дернул раз, другой и заозирался, соображая, чем бы ее поддеть. Дилька сзади брякнула какую-то глупость про то, что надо ввести кота. Не новоселье же, подумал я, машинально придерживая животное локтем и поворачиваясь к Дильке, чтобы отлаять за дурацкие идеи. Но она, скользнув мимо, уже тыкала в курлыкающие кнопки домофона. Не кота – код ввести. Во я дебил, понял я почти с испугом, молча отодвинул Дильку обратно за спину и рванул дверь.
От резкого движения кот впрямь чуть не ввелся, вернее, чуть не вывалился. Я думал, заорет, а он молча вцепился когтями в кофту – ну и немножко в меня. Я тоже
