что несмотря на трагедию, ему придётся вмешаться. Он спрыгнул с седла на землю и не дождавшись никого из прислуги, сам привязал коня к прутьям ограды – тот мог взбрыкнуть и убежать от вида огня. Корделаки решительно подошёл к супружеской паре.
– Прошу прощения за визит не ко времени, но, думаю, моё сообщение будет сейчас как нельзя кстати, – Корделаки приветствовал пару, на миг опустив голову в поклоне. – Я имею честь разговаривать с бароном де Вилье, хозяином дома?
– Что вам нужно от него сейчас, молодой человек? Кто вы? Вы видите, у нас несчастье! – молодая дама всячески защищала мужа от новых потрясений. – Вы так не вовремя! Что за дела могут быть среди ночи?
– Простите, мадам! Я не представился. Илья Казимирович Корделаки, граф.
– К вашим услугам, граф, – продолжала диалог одна лишь мадам де Вилье, её муж по-прежнему находился в прострации. – Но, может быть, вы заедете в другое время? Пощадите нас. Неужели что-то может быть важнее и срочнее, чем… – и она перешла на шепот: – У барона там осталась дочь. Поймите же его состояние!
В этот момент к ним подбежал брандмейстер.
– Барин! Тётку какую-то вытащить удалось, – доложил он. – Тучная! Живая вроде, дышит. Угорела малость. Ты, барин, скажи – сколь народу в том здании ночует? А? Первый этаж мы прочешем, а на второй уж поздно, не обессудь, не пошлю я своих молодцов – за так сгинут. Это уж как выгорит всё, потом.
– Выгорит всё, – эхом отозвался академик.
– Михель! Михель! – схватила его за локоть и затрясла супруга. – Очнись! Кто ещё ночевал сегодня во флигеле? Вспоминай!
Она вгляделась в опустевшие глаза мужа, и, поняв, что нужны меры действенные, размахнулась и шлёпнула его всей ладошкой по щеке.
– Лизонька! Ты никогда не дралась прежде, – удивлённо обводил взглядом окружающих людей барон, постепенно приходя в себя. – Что? Что ты спросила?
– Кто там, кроме Лизы? – кратко переспросила жена.
– Так Кузьминишна, конечно. И Дашка с Глашкой. Да и то, если в людскую не ушли, как барышню уложили. Более никого не должно быть.
– Кузьминишна – это старая няня, её вы и спасли, – чётко докладывала мадам де Вилье пожарному. – Ищите, ещё две горничные девушки. И сама хозяйка, – тут она прикусила губу и почти расплакалась.
– Девицы две при входе, в первой комнате, говорят, сидели, ждали чего-то. Да задремали. Собака с ними ещё была, кудлатая такая. Всё тявкала, говорят, она их и разбудила. Все сами спаслись, выбежали сразу, как сверху потянуло. Напуганные ревут там… А, хозяйка… Спальня-то на втором? – тихо спросил он.
Баронесса кивнула, старый пожарник только зажмурил глаза. Тут Елизавета де Вилье разрыдалась, больше себя уже не сдерживая. Её муж, вернувшийся в разум, тоже понял этот молчаливый диалог, и сейчас должно было последовать что-то ещё более ужасное, но тут вмешался Корделаки.
– Господа!
