Радио Сахара. Литвинов

      Накупавшись вдоволь, 10-А лежал на песке и тяжело дышал в блаженной истоме.

      – Никогда б не подумала, что мы не будем стесняться друг друга, – романтически заметила Эршевицкая.

      – Подожди, Инна, – Рычагин закурил, – Ребята, я как комсорг требую Вашего внимания.

      – Подожди, Гриша, – встряла Осипова, – Я по твоему тону слышу, что ты хочешь нас прогрузить какой-то ерундой, поэтому, я, как председатель совета дружины, требую отложить твой разговор до вечера.

      – Нет, Лена, – не внимал Рычагин, – Я не смогу выполнить твое распоряжение, поскольку, я….

      Рычагин стряхнул пепел.

      – Произошло ЧП, и я, как офицер, не могу оставить без внимания этот инцидент незамедлительно, поскольку…

      – Да говори уже! Что ты тянешь кота за все подробности? – не вытерпел Ксенофонтов, – Говори, Гриша! Что?

      Рычагин закурил еще одну сигарету, прикуривая ее от бычка.

      – Ребята, появление бушменов не могло произойти просто так. Если они появились, значит, на то были веские основания. Меня терзают смутные подозрения, что кто-то из нас пошутил. Кто шутил, ребята?

      В пустыне Сахаре воцарилась тишина. При всей скудости звуков в пустыне, стало совсем невыносимо. Показалось, что мы очутились в вакууме, который даже не звенел.

      – Ребята. Это важно. Кто шутил? – Рычагин повернулся к Лучиной, – Иришка, извини за бестактность, скажи, что Вы с Борей делали в палатке?

      – Как что? Голос Америки слушали! – вспыхнула Лучина.

      Она поднялась и подсела к Боре, облокотившись об его колено.

      – Честно? – Гриша пустил кольцо дыма.

      – Каждый думает о том, что мы там делали, в меру своей испорченности, – надула губы Лучина.

      – Гриша… Понимаешь… – начал, было, Боря оправдываться, но Лучина заткнула Боре рот ладошкой, – Молчи, Боря....

      – Молчи, Боря! – строго сказала Лучина, – И хватит целовать мою ладонь. Вот что я скажу Вам, ребята, мне обидно....