убили её жениха, сэра Алана Монтгоммерри, и Бог знает сколько ещё невинных людей!», – взмолился мальчик.
«Как, сэр Алан Монтгоммерри убит? Жаль, очень жаль. Блестящий был молодой человек! Я знаю его отца сэра Бертрана. Славный рыцарь и добрый христианин. Они с сэром Робертом не раз посещали наш монастырь, и делали весьма щедрые пожертвования. Должно быть, сэр Бертран, с женой леди Беренгарией безутешны, потерять единственного наследника! Но, на всё воля Божья, нам остаётся только молиться», – задумчиво произнёс
настоятель, творя крестное знамение.
32
На какое-то время отец Антоний замолчал, думая о чём-то, затем, взяв со стола серебряный колокольчик, зазвонил, что есть силы.
Тотчас дверь кельи приоткрылась, и вошедший отец Томас молча склонился в низком поклоне перед настоятелем.
«Вот что! Брат Томас, на замок де Комбс напали разбойники. Сэр Роберт с рыцарями отправились в Лондон. Необходимо послать гонца и вернуть их. Пошли за ними брата Эндрю, и дай ему самого доброго скакуна. Мальчика накорми. Пока не минует опасность, он останется здесь», – приказал
настоятель.
И вдруг, внимательно посмотрев на Патрика, спросил: «Ты всё мне рассказал, сын мой, ничего не утаил?».
У Патрика холодок пробежал по спине, однако он поднял голову, посмотрел прямо в глаза настоятелю и произнёс: «Я всё сказал. Больше мне вам сказать нечего, отец мой!».
«Ну, хорошо!», – кивнул отец Антоний, и жестом дал понять, что Патрик с отцом Томасом могут идти.
Отец Томас кивком головы приказал мальчику следовать за собой. Они вновь долго блуждали по монастырским коридорам, пока, наконец, не очутились перед старой пыльной дверью, ведущей в очередную келью.
Отец Томас достал связку ключей, и принялся возиться с заржавевшим замком, наконец, тот звякнул, и открылся. Патрик никак не решался войти внутрь кельи, ему отчего-то было боязно. Отцу Томасу даже пришлось подтолкнуть его.
Зайдя в келью, мальчик очутился в маленькой пыльной, запущенной комнатке с облезшими серыми стенами. Солнечные лучи едва-едва пробивались сквозь зарешёченное окошко. Из мебели тут была только грубо сколоченная деревянная кровать с тюфяком и подушкой, набитыми соломой, и небольшой старый стол с колченогим стулом, но Патрик, привыкший жить в старой хижине, и спать на земляном полу был несказанно рад и этому.
«Будешь пока жить здесь! Я принесу тебе еду, и тёплое одеяло, чтобы согреться, здесь довольно холодно!», – коротко бросил отец Томас.
Он достал из кармана огарок свечи, зажёг его, поставил на стол, и вышел из кельи, закрыв за собой дверь.
Мальчик остался один. Вскоре Патрику стало не по себе. Он нащупал алмаз у себя на груди, ему показалось, что камень был ледяным, и жёг ему кожу. Патрик снял камень с шеи, и комнату будто осветил луч Солнца. В тусклом свете свечи алмаз сиял каким-то неземным, волшебным светом. Мальчик даже зажмурился, не в силах выносить это дивное сияние.
«Что
