его клокотали страсти.
«Тебе не за что просить у меня прощения, сын мой! Однако ты слишком много занимаешься. Нужно давать себе отдых. Не переоценивай свои силы, сын мой! А сейчас ложись спать!», – произнёс назидательную речь отец Чезаре.
«Непременно так и сделаю!», – ответил Ричард.
«Спокойной ночи, сын мой!», – сказал отец Чезаре.
«Спокойной ночи, падре!», – в тон ему ответил Ричард.
В ту ночь, он так и не сомкнул глаз. Дождавшись, пока шаги отца Чезаре удалились, и, выждав ещё какое-то время, Ричард вышел из своей кельи. Он прокрался к сокровищнице монастыря. Вскрыл её, ограбил, и навсегда покинул монастырь.
На лице Ричарда появилась ухмылка. Он представил себе физиономии монахов, особенно отца Стефана, и отца Антония, когда наутро они обнаружили его отсутствие и вскрытую сокровищницу. С тех пор у него
39
началась новая жизнь, полная риска и опасностей, и она ему нравилась! Но осознание того, как с ним несправедливо обошлись, и что именно ему должен был принадлежать замок де Комбс, со всеми прилегающими землями, и богатствами, точило его изнутри. Это должно было быть всё его по праву, чёрт побери!
Упоминание нечистого в монастырских стенах было страшным грехом, но ему на это было наплевать! Он был доволен собой. Он отомстил многим своим обидчикам. Остался сэр Роберт. Пусть пока страдает из-за смерти дочери. Он непременно доберётся до него позже, а пока заберёт у
мальчишки этот чудесный камень.
Конечно, мальчишку придётся убить, он опасный свидетель, но Ричард не утруждал себя раскаяниями по этому поводу. Мальчишка должен умереть, такова его судьба, а камень должен достаться ему, вот и всё. А вот и его бывшая келья! Сколько же он тут выстрадал и передумал, будучи юнцом!
На какое-то время Ричард остановился перед дверью, не решаясь открыть её. Воспоминания, и призраки прошлого нахлынули на него.
Затем, собравшись с духом, он решительно толкнул дверь. Ричард был готов к тому, что мальчик запер дверь на ночь. На такой случай у него в кармане всегда была отмычка. Однако дверь со скрипом приоткрылась.
Ричард шагнул внутрь. В келье за почти, что двадцать лет практически ничего не изменилось. Лишь мебель обветшала, да кое-где на стенах осыпалась штукатурка.
«Проклятье!», – вырвалось у Ричарда. Келья была пуста.
Наши дни. Санкт-Петербург.
Павел был голодный и вымученный. Он с ребятами оперативниками и экспертом-криминалистом Максимом Сергеевичем Жилиным, высоким, худым, и лысым человеком, с проницательными небольшими карими глазами, облазили весь чердак, изучили комнаты убитых Веры и Николая, просмотрели каждый сантиметр.
Ни тайника, ни сейфа с драгоценностями и деньгами, ничего такого, за чем бы мог охотиться убийца, не было. Да и откуда в нищей коммуналке? В комнатах Веры и Николая не было даже компьютера. И, тем не менее, убийца явно
