Эгей, царь Афин – мой давний приятель. Он славный боец и добрый, справедливый человек. Тебе же, Тесей, надо принять свою судьбу. Вот передала тебе мать распоряжение твоего земного отца – выполняй его. Бери мой хорошо просмоленный личный корабль и плыви в Фалер, порт Афинского царства.
– Погоди о корабле, дедушка, пока мы не разобрались с этим вот добром, – показал Тесей на остатки оставленного царём Эгеем под камнем. – Сандалии носить невозможно, и кожа ножен тоже испорчена.
– Это не беда. Я сегодня же закажу тебе новые сандалии в дорогу, а ножны для меча подберём мы вдвоём, покопавшись в моей оружейной палате. Главная примета твоя для царя Эгея – это меч, а он только заржавел немного. Подними его, Тесей.
Крепкие сандалии по ноге были готовы, и ножны они успели подобрать, но не был решён вопрос, каким путём добираться Тесею до Афин – сушей или морем. Предстояло начать путешествие в конце летнего месяца таргелиона, когда море, как правило, безопасно. На это обстоятельство в особенности напирала Эфра, хотя, насколько известно, она прежде никогда не плавала по морю. Царь Питфей, тот, поддерживая выбор дочери, исходил из оценки обстановки, сложившейся по маршруту пешего похода. Славный Геракл, гроза разбойников, в те времена расплачивался за нечаянное убийство Ифита добровольным рабством у царицы Омфалы, поэтому всяческие злодеи расплодились, законы попирались преступниками, и путнику было весьма небезопасно странствовать даже по Пелопонессу.
Однако Тесей настоял на своём, отправился в путь по суше и один – отвергнув уговоры взять с собою Коннида, если не слугой, то оруженосцем. Несколько лукавя, он оправдывался желанием забрать всю славу себе, но на самом деле мечтал не то, чтобы избавиться наконец-то от какой бы то ни было опеки, но просто побыть в дороге одному.
Старый Коннид плакал навзрыд, прощаясь с воспитанником, Эфра ревела белугой, а царь Питфей, смахнув скупую мужскую слезу, отвёл внука в сторону и зарокотал:
– По юности лет тебе сейчас безразлична наша разлука, Тесей. Я и не знаю, когда мы снова увидимся. Но придёт время, и ты вспомнишь нас с матерью, и придурковатого твоего Коннида вспомнишь. И если ты тогда решишь, что мы с матерью недостаточно любили тебя, ты ошибёшься. Боги, когда раздавали людям по толике беззаветной, самоотверженной и жертвенной любви, обделили меня, и мне мало чем было поделиться с твоей матерью. Но знай, что данную мне меру я исчерпал на тебя. Берегись, будь осторожен. Жизнь дороже славы. И не вздумай огорчать нас с матерью! Прощай!
И с этими словами царь Питфей оттолкнул от себя внука на пустынную дорогу, ведущую в Эпидавр, и вскоре Тесей, так и не обернувшийся, скрылся за её поворотом. Солнце поднялось уже высоко, когда вдали, между небом и землёй, блеснуло голубым. Дорога змеилась вдоль моря, повевал свежий ветерок, шагать было легко. Встречные, бедняки с самодельными посохами, обходили его по большой дуге, а кое-кто из них, завидев юношу с мечом на поясе, прятался в кустах. Одна телега с амфорами его обогнала, две с грузом, обвязанным холстом, попались навстречу.
После
