непосредственно Вильсону. Когда на втором – и последнем – съезде Прогрессивной партии была зачитана телеграмма Теодора Рузвельта с отказом от выдвижения в кандидаты на должность президента, то многие из тех неофитов, кого он привел в политику, от разочарования плакали: он, на четвертом году существования, погубил свое детище.
Возможным уроком, который можно извлечь из этих двух историй, является то, что политика верности партии порой выставляет на посмешище тех, кто ее придерживается. Однако это утверждение уравновешивается тем фактом, что в демократическом государстве те, кто такой линии поведения не придерживается, остаются у разбитого корыта. Чтобы получить реальную власть и влияние, необходима доля, но не чересчур большая, тактического оппортунизма и приспособленчества. И ничто эту истину не иллюстрирует более ярко, нежели карьеры двух Рузвельтов – в чем-то очень похожие, а в чем-то резко отличающиеся друг от друга. И все же итог многолетнего чередования взлетов и падений оказался благоприятнее для Франклина Делано Рузвельта.
Глава 2
Картина брака, который дал трещину
Прежде чем детально описывать плоды семилетнего пребывания Франклина Рузвельта в Вашингтоне (1913–1920), необходимо вспомнить не о его грандиозной свадьбе, о которой уже было говорено, а об исключительной природе его брака, который, соединив в себе плохое и хорошее, сыграл существенную роль в его жизни. Элеонора Рузвельт, будучи моложе своего мужа на два с половиной года, являлась представительницей одного с ним социального круга.
Этот факт подтверждался тем, что оба супруга носили одинаковую фамилию и принадлежали к одному из старейших семейств Нью-Йорка, к «Никербокерам»[18]. (Сегодня это имя сохранилось в названии клуба на Пятой авеню[19] и популярной баскетбольной команды[20]). В период их рождения и взросления фамилия являлась отличительным знаком, который таил в себе весьма прозрачный намек на статус, который можно было бы сравнить с наличием родства среди вигов в Лондоне того же времени, или с проживанием в округе Фобур Сен-Жермен в Париже[21] Марселя Пруста, или принадлежности к номенклатуре в СССР времен Леонида Брежнева. Речь не обязательно идет о несметных богатствах, а скорее о высоком благосостоянии (по большей мере гарантированном) и склонности чувствовать себя непринужденно только среди ограниченного круга людей, которые приемлют те же самые нормы поведения (преимущественно безупречные) и те же самые суждения (преимущественно самодовольные).
Тем не менее, во многом другом Франклин и Элеонора существенно отличались друг от друга, а с течением времени их характеры стали и вовсе несовместимы, однако, на публике, как можно себе с легкостью представить, их отношения свидетельствовали об обратном. Франклин был центральной фигурой среди президентов США в двадцатом столетии, а, вероятно, что и за все двести
Кникербокер, или Никербокер – фамилия голландского происхождения, от которой происходит несколько имен собственных и нарицательных. Дитрих Никербокер – литературный псевдоним американского писателя Вашингтона Ирвинга, под которым он написал «Историю Нью-Йорка» (1809), «Рип ван Винкль» (1819) и некоторые другие произведения из американской жизни. С течением времени слово «никербокер» стало нарицательным, обозначая коренного белого ньюйоркца, в идеале ведущего свою родословную из голландского Нового Амстердама XVII века; в крайнем случае из XIX века.
Это один из престижнейших американских клубов, ос– нованный в 1822 г. Фенимором Купером и названный псевдонимом друга – Вашингтона Ирвинга, первый культурный клуб США.
Имеется в виду профессиональный баскетбольный клуб «Нью-Йорк Никербокерс», более известный как «Нью-Йорк Никс», базирующийся в Нью-Йорке. По состоянию на 2013 год считается самой дорогостоящей командой в НБА.
Фобур Сен-Жермен – подлинно аристократический квартал Парижа.
