ног-опор её основания – толпы туристов. Фотографируются чаще у памятника – бюста инженеру Эйфелю. Снизу, под башней, кажется, что она всеобъемлюща и охватывает тебя. Ввысь по наклонным плоскостям, словно в иное измерение, уносятся желтые лифты. Они увозят не только туристов. Башня, увы, бьет рекорды по количеству самоубийц, но чтобы отправиться вверх, нужно оплатить последний проезд.
Говоря техническим языком, башня – КГК, крупногабаритная конструкция, но прошлого века. Видовая площадка «Салютов» и станции «Мир» в тысячу раз выше. Люди селили богов на небе, полагая, что их неземное положение само по себе уже сулит им бездну могущества. Наступило время реальных внеземных сооружений, и мы по этому поводу здесь, и не с пустыми руками, а с опытом сооружения надоблачных конструкций.
С далеких времен человечество утверждало себя крупными сооружениями. Мегалиты и кромлехи, пирамиды и зиккураты, знаменитые семь чудес света, современные высотные дома Манхэттена и Дефанса, а теперь космические КГК.
Через Сену идем по другому наземному крупногабаритному сооружению – Иенскому мосту. Мосты близки космическим конструкциям, особенно висячие, и мостик, сплетенный из лиан в джунглях Берега Слоновой Кости или подвешенный в ущелье Катманду, пожалуй, их более близкий родственник, чем самые современные конструкции из стали и стекла.
Перед нами Триумфальная арка. Сюда, на бывшую площадь Звезды, выходит дюжина улиц: сверкающие Елисейские поля и темноватое авеню Фоша. Везет нам на французских военных. Наш «Лондон» на улице Ожеро, в другие приезды нас будут селить на улице Камбронна, а от посольства вблизи Булонского леса мы будем ходить пешком по улице Фердинанда Фоша.
Чем объяснить любовь французов к военным? Тихая мирная Ожеро. Её назвали в честь Пьера Франсуа Шарля Ожеро, прошедшего путь от сына лакея до маршала Франции. В отечественных энциклопедических справочниках в его биографии присутствует компрометирующая черта – «выделялся своим стяжательством и грабежом оккупированных областей».
Генерал Пьер Камбронн при Ватерлоо командовал гвардией. Считалось, что ему принадлежат крылатые слова: «гвардия умирает, но не сдаётся». Правда, Новый (начала нашего века) энциклопедический словарь под редакцией почетного академика К. К. Арсеньева лишил Камбронна авторства знаменитого изречения.
Маршал Фош отличился в первую мировую войну, но запятнал себя организацией интервенции в молодую Советскую Россию. В Париже много памятников военным, воплотивших мемориальную любовь к своим защитникам и завоевателям.
Венки у вечного огня. В реестре наполеоновских побед на стенах триумфальной арки – наши родные города. У Александра Безыменского есть стихотворение, написанное в военном 1944 году:
Я брал Париж. И в этом нету чуда!
Его твердыни были мне сданы.
Я брал Париж издалека. Отсюда.
На всех фронтах родной моей страны…
Оккупация
