По-французски произношение похожее – эр. Французы соглашаются, в их устах русское название звучит на французский манер – «ЭРА'».
Позже они попросят нас называть их конструкцию не антенной, а просто раскрывающейся конструкцией, вкладывая в это выражение пока непонятный нам смысл. Но это будет потом, а пока… мы обсуждаем технические проблемы механического сочленения со станцией – куда и на что, например, установить антенну? Разве что на внешние поручни станции, обеспечив необходимый механический интерфейс. Обсуждаем и электрический интерфейс – контакт. А в голове еще один, необходимейший – психологический интерфейс, который пока только нащупывается и без которого, наверняка, у нас ничего не получится.
Нам нужно учиться работать вместе, наладить деловой контакт. Слово «деловой», правда, сегодня звучит иронически. «Деловой» – человек-функционер, олицетворяющий корыстную практичность. Но ведь и этой работой преследуются корыстные цели. Чего бы хотели от нас французы? Не только выполнить определенный эксперимент, но и приобрести опыт оценки медицинского состояния космонавтов и навыки их работы, в том числе и при выходе в открытый космос.
Чего хотели бы мы? Мы уже раскрывали подобные конструкции, но работа с французской стороной для нас опыт международного сотрудничества в создании КГК. Такие проекты состоят из множества конкретных шагов, и на каждом из них возможны свои остроумные решения. Многие передовые технические идеи обязаны гению французской земли, но еще важнее контакт двух стран на пути мирного освоения космоса, который пойдет через нас – технических представителей. И хорошо, что в разговоре чаще звучат русское «идёт» и «годится» или французские «са ва» и «дакор».
Парижское золотое кольцо
– Походите вокруг КНЕСа. Любопытное место, – посоветовал нам заместитель директора тулузского отделения КНЕСа Жак Бретон.
В перерыве мы воспользовались его советом. Если встать на ступени здания КНЕСа, в «фокусе» его стеклянной витрины, за которой «Ариан», «Ариан», «Ариан» и фото с космической высоты, то перед вами откроется плато Бобур.
Ещё недавно здесь размещался центральный рынок – «чрево Парижа», а теперь здесь сквер, металлические «ярмарочные» сооружения и входы под землю. Эскалаторы понесут вас в многоэтажный «город троглодитов» – торговый центр и царство воды с бассейнами и океанариумом.
Эскалаторы сначала доставят вас на мраморную площадь с высоким потолком. Здесь в особые дни – Дни музыки – гремят оркестры, а зрители располагаются на разной высоте «амфитеатра» лестницы. От площади разбегаются торговые ряды. Чего только нет за их витринами.
– Я не могу придумать ничего нового, – сказал мне как-то знакомый журналист, долгое время живший в Париже, – чтобы это мне тут же кто-нибудь не предложил. Находится человек, который раньше подумал и осуществил твою идею. Выдумка спроса опережается предложением.
Мы
