страшные редкие зубы:
– Ну что, будем грузиться?
По лицу мельника промелькнули медленные молнии, он одновременно ненавидел и соображал – в чем дело? Подошли сыновья, похлопывая большими ладонями по порткам и рубахам, выжидающе глядя. Они были готовы выполнять приказы отца, да только от него не было никаких приказов.
Ромуальд Северинович объяснил: новой власти еще вчера все уплочено. Все, что с трех мельниц кивляцких полагается, годовое. Гминный человек пан Чуткевич выдал ему, Ромуальду, бумагу в том.
– Да, я от себя мешок приложил, который как бы от тебя, в уважение. Мундиры это любят.
Положение было для мельника сложное и, если вдуматься, неприятное: он вообще-то рассматривал случай с переходом власти из Петербурга в Варшаву как возможность скинуть порхневичское ненавистное ярмо или хотя бы ослабить. Приедет чин, провести разговор, не пожадничать – кроме мучицы, были у Кивляка у свай закопаны чугунки с монетами – и прекратить правило, что всякая расплата идет только через Ромуальда. Кто он, в сущности, такой? Царь лесной? Но это в каких бумагах писано?
А он – объехал. Все внес за своего должника.
Как теперь, каким колером и гонором господин мельник наедет в Кореличи или где там теперь контора? Что скажет? Я хочу по новой рассчитаться! Ромуальд небось уж подмазал везде где надо. Да он и сам не скрывает.
– Так я тебе еще и должен? – Кивляк попробовал улыбнуться, лучше бы он этого не делал.
Ромуальд Северинович сделал серьезное лицо и сказал, обращаясь к сыновьям Кивляка:
– Идите, хлопцы, грузите. Только не на левый край, там подмокать будет.
Захар и Иван поглядели на отца, Кивляк кивнул: идите – и дал старшему ключ от амбара.
– А ты покажи, где оно было.
Мельник не сразу понял, о чем речь, особой сообразительностью награжден не был от природы. Потом догадался: Ромуальд хочет посмотреть на место, где он держал дезертиров перед налетом на имение. Медленно развернулся и повел Ромуальда вместе со спустившимися после «инспекции» Витольдом и Тарасом вдоль по берегу ко второй мельнице. При приближении процессии там тоже замерла работа. Батраки перепугались. Пан мельник идет под конвоем трех вооруженных Порхневичей – на расстрел, что ли?
Нет, обошли мельницу, а там камыши, комарье, гнильем несет, тиной.
– Что за место? – удивился Ромуальд.
Кивляк пояснил: когда он сбрасывает со всех плотин воду, тут «глыбко». Но надо пройти еще дальше, за излуку, там еще одна мельница, плохонькая, к ней и подъезд особый. Она простаивает сейчас.
И правда, неказистого вида было строение. Самая старая мельница из всех, что тут были построены, без новомодных улучшений, обомшелое деревянное колесо, от некоторых лопастей – огрызки. Узкие оконца с решетками. Хорошее место для банды.
– Так, значит, они тут мальчишку зарезали?
Кивляк молчал, прикидывая, не хотят ли ему приписать какую-то вину.
– Или утопили?
