запряжённых в тройку белых коней с бубенцами. Девушка смеётся, радостная и счастливая. Говорит ему:
– Спасибо, сударь, что вызволили меня из плена басурман. Папенька доволен, обещал вам сапоги подарить. А то вы всё босиком да босиком… Мёрзнут же ноги!
Опять смеётся во весь голос. И правда, Ян смотрит на свои голые ноги, слегка припорошенные снегом. Сам в тулупе, а ноги без сапог. Они и впрямь мёрзнут. «А где ж я сапоги потерял?!» – думает подпоручик. Хочет полами тулупа прикрыть, но не достает.
– Но-о! Урусы проклятые! – кричит кучер по-узбекски.
«Странно, почему кучер узбек?» – опять удивляется Мицкевич. Кучер машет плёткой, подгоняя лошадей, и попадает по ногам подпоручика обжигающим ударом. Мицкевич вздрагивает от боли и… просыпается. Лежит и, не открывая глаз, прислушивается к ощущениям: всё так же болят голова и рёбра, теперь присоединилась боль в стопах. Новый обжигающий удар по пяткам.
– Просыпайся! Очнись, проклятый урус!
Мицкевич открывает глаза и видит ненавистную бородатую рожу Файзрахмана. Тот сверлит подпоручика расширенными зрачками, склонившись над головой. От него пахнет гашишем и бараниной.
– Воды! – просит Ян, еле ворочая пересохшим языком.
– Сейчас угощу тебя водой, урус! – кривляясь, говорит Файзрахман и замахивается плёткой, чтобы снова ударить. Но хлопок в ладоши, громко прозвучавший в пустой комнате, останавливает замах на полпути.
– Дайте ему воды! – звучит знакомый властный голос.
В дверях тут же появляется нукер с кувшином. Он сам наливает в пиалу воду и подносит к губам Мицкевича. Ян осушает посуду в несколько глотков. Живительная влага разносится по телу, принося облегчение.
– Поставьте его на ноги!
Нукеры рывком поднимают подпоручика с пола. У Яна слегка кружится голова, но он достаточно крепко стоит на ногах.
– Ты можешь идти? – спросил пожилой узбек в чалме.
Мицкевич посмотрел на свои босые ноги, подвигал пальцами и отрицательно покачал головой. Пожилой узбек понятливо хмыкнул. Затем хлопнул в ладоши пару раз, и снова, как по мановению волшебного жезла, из дверей появился человек, неся в руках махси – невысокие кожаные носки, считай сапоги без каблука.
– Надевай!
Человек, принесший обувь, знал своё дело – махси оказались впору, хотя и ношеные.
– По дому можешь ходить в них, – сказал узбек в чалме. – Для улицы подберут туфли-кавуш. Предупреждаю, урус, не пытайся сбежать и не причиняй вреда моим людям! Иначе подрежут твои пятки и затолкают туда конский волос. Надеюсь, ты знаешь, что это такое?!
Мицкевич понятливо кивнул. Он знал об этом изощрённом методе азиатов. Рабов или пленных, склонных к побегу, ловили, делали острым ножом несколько надрезов на пятках. Туда заталкивали рубленый конский волос. Когда рана зарастала, волосы причиняли боль несчастному
