чем закончилось дело с лишением Вики родительских прав, но она рассказывать не захотела, не в духе была, просто махнула рукой, мол, всё пока обошлось. А может быть, это махание рукой означало, что дело выеденного яйца не стоило, не знаю.
У мусоропровода же Сыроежка поведала мне, что после её письма внуку в армию с жалобами на Павла, Сашка пригрозил, что убьет отчима.
– Да, – жалобно тянула Сыроежка, и на сей раз лицо у неё было не равнодушное, а испуганное, – так и написал «если эта скотина будет над тобой издеваться, я его убью».
Мне стало страшно, угроза выглядела реальной: за время службы парень возмужает, ожесточится и не захочет мириться с тем, что над его бабкой, пусть слегка и сумасшедшей, но преданно его любящей, кто-то издевается.
Сашка вырос у меня на глазах, я ещё в колясочку заглядывала, где он лежал: розовенький, здоровый и упитанный младенец, несмотря на то, что его матери было всего шестнадцать, когда она его родила. Подрастая, он бегал во дворе, играл в футбол всё на том же поле, на котором до него гоняли мяч мой сын с товарищами, и ни его настоящий отец Андрей, первый муж Виктории, ни родители Андрея, дед с бабкой, которые жили в соседнем подъезде и любили своего первого внука, ни беспутная, но мягкая по характеру, добрая по отношению к детям Вика, ни Надежда, пишущая по скудости ума внуку в армию провокационные письма, никто из них не заслужил того, чтобы их сын и внук вырос убийцей. Не говоря уже о самом мальчишке.
Но обошлось. Он вернулся, первое время нигде не работал, радовался жизни и светленькой девочке, которая когда-то играла с моей внучкой, часто подпирала стены лестничной клетки там, где много лет назад любила стоять с парнями Вика. По лицу девочки было видно, что она влюблена, и я думала, ох, если Саша не в отца, а в мать, лучше бы в него не влюбляться. Потом Саша нашел себе работу, посиделки закончились, и когда я вернулась осенью с дачи, на лестничной площадке было пусто. Наверное, Саша ушел жить к деду с бабкой в соседний подъезд. Обошлось, кровопролития не случилось, а сейчас я и Павла не вижу, возле Вики какой-то другой крутится и трогательно целуется с ней, когда она всего лишь выходит добежать до магазина. Легкость, с которой она, всё ещё красивая женщина, подцепляет мужчин, остается неизменной.
Какая-нибудь один раз еле-еле себя пристроит, а тут можно сказать, конвейер, и каждый хочет остаться возле Вики, во всяком случае, по-первости точно хочет, видно, какими глазами весь этот хоровод мужчин на неё смотрит, каждый в свое время.
8
Наталья встретила меня возле магазина, жалуется:
– Представляешь, мы соседей внизу залили…
Смотрит на меня, видит мое напряженное лицо запинается:
– Ну, да ты-то представляешь.
Наталья живет прямо под нами, а кухни у нас такие, что стакан воды прольешь, и полстакана из этой воды на соседей просочится. И первое
