style="font-size:15px;"> – И я! – произнес Антихар.
– И я! И я! И я! – также воскликнули многие молодые люди…
По дороге Солона нагнали его друзья-соучастники.
– Ну, как, удалось? – озорно подмигнув им, весело спросил поэт.
– В тебе, мой дорогой друг, – сказал Клиний, – пропадает лучший сатир Эллады! Ты способен переиграть всех.
– А я и впрямь подумал, что у тебя притупился разум, – включился в разговор Конон. – Особенно когда ты стал обзывать молодых трусами.
– Удивляюсь, – рассмеялся Гиппоник, – как это мужи не побили тебя камнями?
– Афины умалишённых любят, – прижмурившись, с наслаждением произнёс Солон. – Они боятся сильных, честных, справедливых, смелых и мудрых, а дурачков любят. Если умный муж говорит им правду, его сразу же начинают обвинять либо в подрыве устоев, либо в государственной измене. А с юродивого спрос невелик. Такого не только выслушают, но и накормят, оденут, положат на ночлег, обласкают. Того и смотри, скоро меня начнут жалеть, а то и кормить, – улыбнувшись, добавил он. – Как замечательно быть афинским сумасшедшим!
Друзья Солона громко расхохотались. На прощанье договорились – завтра они вновь соберутся на Агоре. Солонова затея им так понравилась, и судя по их разгорячённым лицам, всеми овладел большущий азарт.
И в этот вечер главной темой разговора во всех афинских домах являлся Солон, точнее состояние его ума. Как зараза распространилась по Аттике молва о сумасшествии сына Эксекестида. Некоторые сердобольные горожане искренне сожалели о постигшей, как они предполагали, его беде. Как же так случилось, что он впал в безумие? Они охали, ахали, взывали Афину вразумить, а Асклепия – излечить заболевшего купца. Их сочувствие выглядело искренним, добросердечным, ведь Солон, как и его покойный отец, всегда слыли людьми, достойными, уважаемыми, добродетельными. Среди афинян, у них, пожалуй, не было не только врагов, но и явных недоброжелателей. Завистники, как всегда водится, имелись, но не более того. Особенно печалились старики – сверстники солонового родителя. Они побаивались, как бы непонятная болезнь не привела к несчастью.
– Да и болен ли он на самом деле? – задавались многие подобным вопросом. – Нет ли в этом обмана или злого умысла? Всякое ведь может быть.
Те граждане, которые ещё не слышали призывов поэта, возгораясь любопытством, решили самолично во всём убедиться. А потому, в следующий день, не мешкая, с утра, отправились в центр города.
Дождь над Афинами, кажется, прекратился, но небо всё ещё не просветлело. Хмурые тучи, словно волны, накатывали на город, усиливая и без того гулявшую в умах людей тревогу и нервозность душевного состояния. К полудню вся площадь была усеяна горожанами. Мужи всех возрастов и достоинств с нетерпением дожидались Солона. Среди них находились даже
