воспитывал отец – классический питерский рабочий, человек серьезный и вдумчивый. Усач, квалифицированный токарь. В пожилые годы – классический седоусый рабочий из советского кино. Жили в достатке. Дед водил Алексея в Эрмитаж: он надолго запомнил ту экскурсию и постарался досконально повторить ее в зрелые годы, путешествуя в прошлое по следам детства… Отец держал дома, на специальной потаенной полке над дверью, десятки разных поллитровок, шкаликов и мерзавчиков. Была у Николая Косыгина традиция: под Новый год и к важным датам – таким как день рождения сына – он откладывал «на черный день» бутылку беленькой. Такая коллекция – самый верный признак того, что в доме Косыгиных водочку пили умеренно. Во время войны старших Косыгиных эвакуировали из Ленинграда, а Алексей Николаевич как представитель правительства часто бывал в родном городе, по мере сил спасал Ленинград. Отец написал ему: зайди в квартиру и загляни в полку над дверью. В пустой блокадной квартире Косыгин обнаружит водочный склад. Там была и царская водка, и новоблагословенная рыковка, и прославленные сталинские сорта… Косыгин долго угощал товарищей водкой из отцовских запасов. Водка в России – это валюта, это фундамент бюджета. Работая в правительстве, Алексей Николаевич в этом убедится.
Помните знаменитое рассуждение о пьянстве Анастаса Микояна из триумфальных предвоенных лет? «Но почему же до сих пор шла слава о русском пьянстве? Потому, что при царе народ нищенствовал, и тогда пили не от веселья, а от горя, от нищеты. Пили именно, чтобы напиться и забыть про свою проклятую жизнь… Теперь веселее стало жить. От хорошей и сытой жизни пьяным не напьешься. Весело стало жить, значит, и выпить можно, но выпить так, чтобы рассудок не терять и не во вред здоровью». Микоян сыграет в судьбе Косыгина не последнюю роль. В то самое время, когда жить стало лучше и веселее, именно Анастас Иванович приметил в Ленинграде молодого расторопного управленца, который с ходу вникал в сложные городские проблемы и профессионально разбирался в нюансах легкой промышленности.
Личность Косыгина притягивает. Сегодня его заслуженно называют величайшим русским управленцем. Сам Алексей Николаевич, в отличие от многих соратников, не говоря уж о преемниках, старательно ретушировал свою роль в грандиозных и героических свершениях страны. Даниил Гранин, записавший беседу с Косыгиным для «Блокадной книги», спервоначала получил от председателя Совета министров условие: поменьше упоминать его личные заслуги, не выпячивать персону Предсовмина. «Все мероприятия проводились совместно с Военным советом и городскими организациями». Да, Косыгин не любил славословий, не способствовал появлению собственных патетических биографий. От него остались дела, документы и легенды, которые и помогут нам оживить образ этого незаурядного человека.
Давным-давно пришло время вспомнить человека, память о котором кажется неброской. И все-таки, если мы хотим дать оценку толковому, знающему свое дело
