ж, на похмелье себе заработали».
***
Мама, нету солдатов, убили солдатов, пираты врываются в город.
***
Пришел и заснул, счастливый; открыл окошко: собаки только могут разбудить утром; хозяева собак срать выводят, и они лают от радости… Горячая мокрая жирная добрая жещина, иногда так и хочется вскрыть голову и распутать там ниточки; машинально ощупываешь голову, ищешь место сцепления, подковырнуть бы, открыть черепную коробку и поправить все там себе, привести в порядок мозги.
***
Д. Быков – это чирий на спине русской литературы, по всем карманам распиханы обрывки заученных фраз из чужих обворованных книжек.
Поэтому так и разжирел, впитывает все как губка.
***
Человек так устроен, молодой человек; дай ему конфету в школе узаконенно, «обязательно для всех», – откажется; если из-за угла, из-под полы предложут ему дерьма на блюдце, – возьмет да еще и блюдце вылижет.
Предложи им Маяковского, Достоевского, заворочают прыщавым носом, захотят любого дерьма зарубежного, лишь бы не из маминых рук; все эти пьяные бунтовщики 90-х, в них просвечивает жалобка, крик навзрыдный обиженного щенка, писк и рев пьяной в зоопарке, не приученный к горшку обезьяны.
***
С ножом бросается на бога; надо быть фанатом, солдатом идеи, чтоб воротить насущным, видимым. Говно в прорубе, ни о чем, ни при чем, от всего отрекается, фыркает, находит изъяны, прорехи, нет у него надежного материала для дела, поэтому нет и вдохновения, весь он в прошлом, а в будущем его нет, в настоящем и будущем все для фанатов приемлющих без разговоров новое.
***
Недонаселение. Я забываю даже женщин, с которыми спал, если не записывать; классика заторопилась в начале двадцатого, заскокакала перед пиздецом.
***
Стиль озарной, беглый, обегающий предметы, лица, события; ритм летящий, сквозное стремление прошить пространство романа; пишет так, что так и хочестя одернуть, хватит поясничать, говори нормально, совсем не как переводная «сурьезная».
***
Совсем не так, господа, позвольте вставить свои разъяснительные пять копеек. Валяй, Ванька! В Людмиле Менделеевой, дочери Того, Александр Блок вместе с друзьями-мистиками (пиписьтиками) Серебряного века, Белым и Соловьевым (племянником всего лишь) видели воплощение Софии, премудрости божьей; боготворили ее, и поэтому он, Блок, не удостаивал ее удовольствия спать с ней и ходил к проституткам.
Нет, мое мнение будет диким, но я не принимаю их этого исскусства, они, на западе, породили фашизм, а потом сами же его мусолят в киношках; и, дескать, выпутались, отреклись, абстрагировались, а я не верю; им дай волю, завтра же снова пойдут на нас войной, снимая новые фильмы. Дрянь вся эта их философия, высморканная из нашего Достоевского.
***
Есенин с Маяковским не представляют собой Серебряный век. Сологуб, Блок, В. Иванов, все они мистики, все в предощущении Нового Страшного; и мистицизм продиктован их страхом перед Новым Этим, невместимым в старые чехлы понятий;
