вечер проболтали об археологии. И, кажется, я был в ударе. Жаль, что она уехала. Интересно, у нас что-нибудь было? Ничего не помню. Не рановато для Альцгеймера? Надо меньше пить, и есть жирной пищи. Во сколько же она уехала? А сейчас сколько?
Часы в кухне показывали начало двенадцатого.
– Неужели уехала, увидев, что я вырубился? Вот стыдоба-то…
Профессор прижал горячий лоб к оконному стеклу, по которому барабанили капли дождя. За панорамным окном, занимавшим всю стену, отрывался потрясающий вид на Бюфьорд и гору Орнефьеллет.
– Во сколько лекция сегодня? – опомнился он. – Где расписание? В два? Может, позвонить, сказать, что… Нет, нет. Давай, соберись, тряпка. Возьми себя в руки. Горячий душ и большая кружка кофе всё исправят. Можно успеть на паром в половине второго. Да, только не расслабляться!
Он отстранился от окна, приятно холодившего лоб, и решительно направился в ванную. Разделся, включил душ, прихватил с собой жёсткую мочалку и гель для тела. Сияющую прохладным кафелем ванную наполнили клубы пара.
Профессор не первый раз просыпался в таком состоянии. Обычно ему помогал прийти в себя контрастный душ, если переключать воду с горячей на холодную, а затем обратно. Когда струя холодной воды попадает на разгоряченное тело, сердце будто выпрыгивает из груди, и начинает биться с новой силой.
Правда, доктор Борн предупреждал его, что в его возрасте такие эксперименты могут закончиться плохо, но… Он не считал себя слишком старым, чтобы жить на полную катушку. Не зря же он всю жизнь вкалывал, мотаясь по всему миру, ночуя в палатках, и целыми днями копаясь в земле, чтобы теперь, заняв подобающее положение, не наслаждаться теми благами, которые дал людям Господь.
Теперь, когда кровоток улучшился и сосуды восстановили свой тонус, в его памяти более отчетливо всплыли детали вчерашнего вечера. И образ экзотической брюнетки с длинными шелковистыми волосами, глубокими черными глазами и повадками пантеры. В ней было что-то дикое, необузданное и опасное, и это наполняло его трепетом и желанием.
Втирая в себя душистый гель, он ощущал, как к нему возвращаются силы и почувствовал, что сейчас с удовольствием проглотил бы пару картофельных лефсе с ракфиском5 или хороший кебаб, хотя четверть часа назад не мог без отвращения думать о еде.
– А я ведь ещё ничего, – сказал он, с удовольствием разглядывая свое загорелое и подтянутое тело.
Вдруг он почувствовал неприятный холодок за спиной, как будто в ванную ворвался порыв сквозняка.
– Окно, что ли, неплотно закрыл? – подумал он. – Или фру Игльссен пришла? Но вроде как сегодня не её день. Хотя, хорошо бы. Хоть свинарник вчерашний уберет…
Но что-то его насторожило. Какой-то еле различимый звук. Профессор обернулся и увидел за пеленой пара темный силуэт с поднятыми руками.
А в следующий момент ощутил, как что-то холодное сдавило его шею. Он инстинктивно поднял руки и попытался сбросить с себя обвивший его предмет, но пальцы нащупали нечто узкое,
