то, что фильм слишком коммерческий, а Стрейзанд – ни в коем случае не Ентл, она не приносит «ее жертвы» и не обладает «ни ее характером, ни ее идеалами, ни ее всепоглощающим стремлением к духовным свершениям».
Согласно этому разносу, который Зингер устроил Стрейзанд в 1984 году, Ентл представляется такой милой еврейской девушкой со страстью к Талмуду, нуждавшейся в первую очередь во времени и месте для занятий, а не испорченной и материалистичной «еврейской принцессой», которую он (и Джонни Карсон) увидели в Стрейзанд. Но Ентл из его собственного рассказа 1962 года представляет собой нечто иное: воплощение амбивалентности, сложной структуры личности и эротической силы, которое можно назвать ученой версией Розалинды в облике Теодора из романа Готье[16]. На самом деле Ентл как трансвестит противоречит интерпретации Стрейзанд, но и интерпретации Зингера тоже. Чтобы увидеть, как это происходит и каковы теоретические последствия этого для нарратива прогресса, небесполезно было бы вернуться к тексту рассказа Зингера «Ентл, мальчик из ешивы».
В рассказе Ентл, дочь раввина-талмудиста, страстно хочет изучать Тору. Делать это ей запрещено еврейским законом, и она занимается с отцом тайно до самой его смерти. «Ентл оказалась способной ученицей, и отец не раз говаривал: “Ентл, у тебя мужская душа”. – “Тогда почему я родилась женщиной?” – “Даже Небо иногда ошибается”», – говорит рассказчик и продолжает: «Ентл и внешностью отличалась от других девушек Янева: высокая, худощавая, широкоплечая, с небольшой грудью и узкими бедрами. В субботу после обеда, когда отец спал, она надевала его штаны, малый талит, длинную шелковую капоту, ермолку, бархатную шляпу – и подолгу рассматривала себя в зеркало. Оттуда на нее глядел красивый смуглый юноша. У Ентл даже вился легкий пушок над верхней губой» [Башевис-Зингер].
После смерти отца Ентл обрезает волосы, одевается в его платье и отправляется в Люблин. Она берет себе новое имя – Аншель, заимствуя его у покойного дяди, и присоединяется к группе молодых ешиботников. (Замена «дяди» у Зингера на «брата» у Стрейзанд делает сюжет более трогательным, поскольку брат должен был умереть в детстве, и открывает путь созданию призрачного двойника по образцу Себастиана, брата Виолы.) Подружившись с Авигдором, она по его приглашению отправляется с ним в его ешиву; Авигдор выбирает Аншеля своим напарником по учебе, но вскоре Ентл-Аншель обнаруживает себя в затруднительном положении: тайно любя Авигдора, она должна по его настоянию жениться на его бывшей невесте Хадассе.
«Сняв кафтан и штаны, он снова обращался в Ентл – девушку, которой пора замуж и которая любит парня, обрученного с другой». В этой ситуации Ентл-Аншель снова похож на Розалинду из «Как вам это понравится»: «Вот горе-то! Что же я теперь стану делать с моим камзолом и панталонами?», а еще больше – на Виолу из «Двенадцатой ночи»: «Господин влюблен в нее; а я, уродец бедный, – в него», – но с приводящим в замешательство психосексуальным поворотом. Ей снится, что «она одновременно
Имеется в виду роман «Мадемуазель де Мопен». –
