мы слезли с Оникса, то оба задыхались. Я ниже натянула толстовку, чтобы прикрыть бедра, я не знала, остался ли след моего возбуждения на джинсах. Джош повел Оникса в стойло, и когда вернулся, то смотрел вниз, переступая с ноги на ногу. Мне показалось, что я должна как-то извиниться перед лошадью за то, что случилось на ней. Это было не специально… но.
– Обнимемся? – спросил Джош, скорее предлагая мир, чем что-то еще.
– Конечно. – Я улыбнулась.
Джош сжал меня в объятиях как родитель – отдавая что-то, а не забирая.
– Чем ты хочешь заняться сейчас? – Он говорил сердцем через жесты.
Я могу быстро читать Джоша, потому что понимаю его борьбу. Он прекрасен, как открытая книга, в которой я хочу утонуть.
Закрыв глаза, я услышала снова слова Вона. Эди. Папы.
Двигайся вперед.
Используй «молодость» в качестве глагола.
Он счастлив. Будь тоже счастлива.
В моем следующем движении не было угрозы, плохих намерений или чувства мести. Я взяла руку Джоша и прижала ладонью к своей груди, задержав дыхание и мысленно приободряя себя. Мир перевернулся вверх дном, желудок сделал сальто, но я должна признать – я чувствовала себя прекрасно, по-настоящему.
Я приоткрыла один глаз, ноющая боль где-то в задней части головы раскалывала череп. Вздрогнув, я вспомнила Эверклир. Я не была пьяна, так что вряд ли можно винить алкоголь в том, что случилось. Я была относительно трезва, с разбитым сердцем, а Джош был… Джошем. Идеальным, безопасным и красивым.
Господи. Что ты делала?
Потирая лицо, я изучала окружающую обстановку. Мои стены, мой стол, моя кровать с темно-синими простынями.
Стоп… синими?
Я мгновенно выпрямилась, подавив стон, когда мое тело отреагировало на движение, тошнота прокатилась по горлу. Опять же, это, должно быть, сказывается мой недостаток опыта с любым видом выпивки, в любом количестве. Я бросила взгляд направо – там лежал Джош с голой грудь и мягко сопел. Его рука лежала поверх моих бедер. Взглянув вниз, я увидела, что полностью голая. Я тщательно отсканировала в своей памяти отрывки вчерашней ночи, чтобы сложить их в полную картину. Я вспомнила, как с благоговением наблюдала, как мой сосок исчез во рту Джоша, представляя, как это делает Найт Поппи. Чтобы избавиться от ярости, я притянула Джоша ближе, раздвигая ноги. Его руки на мгновение перестали возиться с моим балахоном, чтобы спросить, уверена ли я. Я кивнула.
– Я девственница, но я хочу этого.
– Луна …
– Я устала чувствовать себя драгоценностью, Джош.
Я не желала оставаться наедине со своими мыслями, а Джош был идеальным отвлечением. Мы прокрались в его комнату в общаге, он снял ботинки и внимательно посмотрел на ноги в носках, будто решаясь на что-то, сражаясь внутри себя.
Он тряхнул головой, усмехнувшись самому себе, и подошел к двери, сняв
