она как Джелли Нелли[9]. А она, мать ее. Ушла.
Как моя биологическая мать.
Как Вал.
Как люди, которых мы ненавидели.
Хорошо, Дэбби Даунер[10], пора заканчивать эту вечеринку жалости, пока полиция веселья не прикрыла тебя.
– Секунду, – крикнул я маме, когда увидел ее лицо сквозь окно на кухне.
Вероятно, она удивлена, что могло меня настолько задержать во дворе. Если хорошо подумать, то мама не звала меня. Виноват. Но сейчас она была там, прислонилась к оконной раме и выглядела прекрасно, в коричневом платье в горошек и с распущенными волосами.
Роза Леблан-Коул предложила мне тыквенный кекс на оранжевом подносе. Я отрицательно покачал головой и выключил шланг.
– Ты какой-то растерянный. – Она окунула палец в кекс и облизала сырое тесто.
Она обожает сырое тесто. Буквально живет ради него. Мне нравится, что она любит мелкие несовершенства. Это заставляет меня верить в то, что она любит меня.
– Да? – Я оторвал взгляд от открытого гаража Рексротов.
Как правило, я не интересовался подобными наблюдениями, а у мамы было больше свободного времени. Я бы сказал, что это потому, что я хороший сын.
Но правда в том, что я чувствую себя виноватым. Не из-за того, что я сделал что-то не то, а из-за ситуации с мамой в целом, ощущаю себя неправильно.
– Она должна быть с минуты на минуту. – Мама улыбнулась.
Я порылся в карманах серых спортивных штанов Gucci.
– Блин, мама, кажется, у меня закончились.
– Забавно, выглядишь так, будто у тебя их полно. Иначе почему ты здесь стоишь уже четыре часа?
Сорок минут, четыре часа. Кто вообще считает? Мне уж точно все равно.
– Не ты ли просила меня ухаживать за двориком? Практически умоляла меня.
Но дело в том, что ей не надо было умолять. Плохо это или хорошо, но я поклоняюсь своей маме. Ненавижу людей, которые воспринимают родителей как что-то должное. Мой тринадцатилетний брат Лев не утруждается. Лев – биологический сын мамы и папы. А я – нет. Я совру, если скажу, что это не ранит, я не удивляюсь, что они любят его чуть больше. Что я стал квотербеком команды Школы Всех Святых просто потому, что хотел, а не чтобы пойти по стопам отца. Что одежда, репутация хулигана и уничижительная улыбка не попытки быть похожим на папу.
Кстати, который был подающим.
У судьбы своеобразное чувство юмора, потому что я даже выгляжу как мои приемные родители. У меня такие же зеленые глаза, как у Дина Коула, такие же светло-каштановые волосы, как у Розы Леблан-Коул. Потеря родителей – то, с чем я близко знаком, поскольку моя родная мать отказалась от меня. Так что потеря мамы… что ж. Не та мысль, в направлении которой хотелось бы думать.
– Что насчет Поппи? – Мама приподняла бровь.
Чувак, да мама в курсе всего дерьма.
– А что о ней?
Мои родители приходили на все игры. Как и Лев, который всегда садился
Don’t Put Your Finger in the Jelly, Nelly! («Не суй свой палец в желе, Нелли») – детская иллюстрированная книга. В каждой странице с изображением вкусных блюд (желе, пирог) прорезана круглая дырочка для пальца. На обратной стороне страницы – сердитое животное. Ребенок сует палец в картинку, взрослый переворачивает ее – и получается, что ребенка за палец хватает краб, крокодил и так далее. Книжка учит детей не совать пальцы в еду.
Дэбби Даунер – вымышленный персонаж американского телешоу Saturday Night Live. Ее имя стало мемом – именованием человека, который постоянно вставляет мрачные фразочки в компании, портя настроение всем окружающим. Обычно употребляется в отношении человека, который прерывает разговор, чтобы высказать свое негативное мнение.
