В таких случаях огонь на поражение открывается без предупреждения. Счастливого пути, граждане бандиты и враги народа!
– Он ещё и шутит, сучонок, – проскрипел зубами ко- мэск. – Попался бы он мне в бою.
– Бросьте, – передёрнул плечами комбриг. – Это он от скудоумия.
И нас повели.
Вокруг бурлила жизнь! Надо отдать должное, везде, где мы проходили, работы велись энергично.
– Во комсомолия даёт! – восторженно произнёс лётчик Сашка. – Даёшь Комсомольск! – задорно крикнул он встречной группе рабочих.
И тут же получил от конвоира по зубам.
– В строю не разговаривать, – сопроводил пояснением свой воспитательный процесс конвоир.
Так всё это было обыденно и буднично, как будто он только что не предал унижению гордое творение природы, а шлёпнул отставшую от стада корову.
– Послушайте, комбриг, – обратился за разъяснениями Абрам. – Город назвали Комсомольск, так?
– Так.
– Строят его комсомольцы, так?
– Так.
– А что же тогда здесь делает бедный еврей? Я ведь уже давно не юного возраста. Хотя, с другой стороны, мне было бы лестно.
– Дорогой Сруль Исаевич, вы всё очень верно подметили. Но причина до банальности проста. Уже на следующий год после открытия стройки здесь осталось меньше половины добровольцев.
– Неужели-таки повымерли? – всплеснул руками еврей.
– Кое-кто и умер, а остальные полетели в тёплые края. Климат, видите ли, тут не очень подходящий.
– А я так верил в наши молодые кадры и в энтузиазм освобождённого труда, – искренне огорчился Абрам. – А тогда кто все эти люди? Неужели такие же несчастные, как и мы?
– Ну почему же, есть и вольнонаёмные и вербованные. Всяких хватает.
–
Колонна, стой! – раздалась откуда-то спереди команда.
– Кажется, прибыли, – облегчённо вздохнул кто-то.
Колонну развернули лицом в одну сторону. Перед строем появился невысокий кривоногий офицер с петлицами ОГПУ.
– Кавалерист, – прошептал комэск.
– Ноги кривые?
– Морда лошадиная.
Шутка была бородатой, но все невольно заулыбались.
Между тем «начальный» человек широко расставил свои кривульки и произнёс:
–
Вы прибыли на комсомольскую пересылку. Порядки у нас строгие, но справедливые.
–
Самые сволочные порядки на всём Дальнем Востоке, – прошептал кто-то у меня за спиной, – даже по нужде просто так не выпустят.
–
Оправление нужды и прочие потребности только по команде, – продолжал комендант пересылки. – Любое слово и приказ администрации – это закон, нарушение которого карается со всей пролетарской строгостью. Всё остальное вам разъяснят на месте. Ведите контингент по баракам, – повернулся
