должен был участвовать в сборище из-за перевода пациентки.
Месье Дюваль пришел в качестве комиссии, занимал любимое кресло Ричардсона, то и дело перекладывая документы, как пасьянс. В перерывах между этим старикан внимательно наблюдал за Уильямом, пока не собираясь что-либо подписывать. Стоун в этот раз не пригласили – достаточно его решения, чтобы сделать какие-либо выводы.
– Мой вердикт – посттравматическое стрессовое расстройство, – абсолютно спокойно произнес Уильям, держа ладони на белой папке – результатах вчерашнего тестирования и документах из клиники, где Флоренс находилась из-за черепно-мозговой травмы.
– Стрессовый, значит? – Джек снова потянулся. Сейчас бы он с большим удовольствием прошелся по территории, заигрывая с хорошенькими медсестрами, нежели слушал лекцию Тейлора. Работать совершенно не хотелось.
– Я не использую эти любительские названия, – поморщился Уильям. – Все признаки налицо. В карточке Флоренс видно изменения гиппокампа – это первый аргумент. Также я отметил чувствительный слух – она вздрагивает от обычного тембра голоса или звука шагов, для нее они сейчас слишком громкие. Тестирование показало высокий уровень тревоги, могу предположить – как следствие аварии. Пациентка пережила реальную угрозу жизни – как с объективной, так и субъективной точки зрения. Я считаю, что галлюцинации вызваны не столько черепно-мозговой травмой, сколько стремлением психики отгородиться от реальности и происходящего. Также стоит отметить сильное чувство вины, которое сформировалось за счет травмирующего события*.
– То есть, никаких признаков шизофрении? – уточнил Дюваль.
– Абсолютно, – Уильям прошелся от стола до двери, продолжая на ходу. – Пациентка в сознании, ориентируется в пространстве, мышление адекватное. Единственное, что может быть общего с шизофренией – галлюцинации, но это слишком общий симптом для назначения диагноза или лекарств.
– А как же истерика в день поступления? – старикан не мог не упомянуть отчет Стоун.
– Сработал триггер, – парировал Уильям. – С момента травмирующего события прошло меньше месяца – мы получили пациентку с острым посттравматическим, еще не перешедшим в хронику. Для больных с посттравматическим характерны флешбеки и триггеры, которые напоминают о травмирующих событиях и заставляют их переживать критические моменты заново.
– Я предлагаю перевести ее в наше отделение, – вставил Джек, замечая, что Дюваль, как всегда, слушает только Уильяма. – Назначим сорок миллиграмм гидроксизина, когнитивно-бихевиоральную терапию у доктора Тейлора и разрешим прогулки. Может, захочет заняться садоводством, трудотерапия полезна в комплексе с медикаментозной поддержкой. Тем более, у нас сейчас есть свободные места, мы не так заполнены, как тяжелое отделение, пребывание в котором не может оказать пациентке должную помощь.
– Хорошо. Я согласен, – буркнул Дюваль, подписывая документ о переводе. –
