в аду, а с тобою вместе эта… – и отвратительная брань снова посыпалась по адресу бедной Нелли.
Великан-носильщик не мог больше выдержать. Он отбросил меня в сторону прямо в объятья какой-то краснощекой цветочницы, со смехом обхватившей меня своими грубыми, красными руками. Выступив вперед, носильщик схватил тщедушного Финеаса за шиворот, поднял его в воздух и стал трясти, как собака – крысу. Не знаю, до чего дошло бы бешенство молодца, если бы из окна таверны «Петух и сорока» не послышался голос, от которого я вздрогнул всем телом.
– Эй, добрые люди! Послушайте, добрые люди! – сказал этот голос. – Пусть его ругается и проповедует. Не надо беспорядков в Лэйне. Идите-ка на работу, а если нет работы – идите пить, а вот это – на выпивку!
Пригоршни мелких монет полетели на головы толпы, и там тотчас же началась суматоха. Моя цветочница отпустила меня, чтобы не прозевать своей доли. Носильщик остановился, не выпуская из рук несчастного, истрепанного Финеаса, а я поднял взор к окну таверны.
Взглянув наверх, я увидел Сидарию – Нелл. Ее сияющие золотистые волосы были распущены по плечам; она протирала руками заспанные глаза, а белая батистовая кофточка была едва застегнута у ворота – Нелли была, очевидно, еще не одета. С тихим смехом она высунулась из окна, одной рукой защищая глаза от ярких солнечных лучей, а другой шаловливо погрозила необузданному проповеднику.
– Фи-фи! – кротко сказала она. – Зачем так нападать на бедную девушку, которая честно зарабатывает хлеб, часто подает нищим и к тому же хорошая протестантка? – Потом она обратилась к носильщику: – Отпусти его, если он еще жив. Пусть идет!
– Вы слышали, что он говорил о вас? – горячо начал носильщик.
– Ну да, я всегда слышу, что говорят про меня, – беззаботно ответила Нелли. – Пусти же его!
Носильщик неохотно выпустил свою добычу, и Финеас стал отряхиваться и переводить дух. Еще горсть монет посыпалась на носильщика, и тот двинулся с места, погрозив еще раз кулаком проповеднику.
Только тогда Нелли взглянула на меня, не сводившего с нее глаз, весело улыбнулась, и ее глаза радостно блеснули.
– С добрым утром! – крикнула она. – Да ведь это – Саймон, мой маленький Саймон из деревни! Пойди ко мне, Саймон! Нет, нет, погоди, я сама сойду к тебе. Иди вниз, в гостиную! Слышишь? Скорее!.. Я сойду к тебе мигом.
Видение исчезло, но я все еще стоял неподвижно, пока не услышал скрипучего голоса Финеаса Тэта.
– Кто эта женщина? – спросил он.
– Да это – сама Нелл Гвинт, – запинаясь, ответил я.
– Она – сама? – Он торжественно выпрямился, обнажил голову и сказал: – Благодарю Всевышнего, что Его святая воля привела эту заблудшую овцу на мой путь, дабы я мог обратить ее на путь истины! Благодарю Всевышнего!..
Прежде чем я мог ему помешать, Тэт перешел дорогу и быстро вошел в таверну. Мне не оставалось ничего иного, как только последовать за ним. Я сам не мог понять свои чувства. Только что накануне я твердо решил никогда больше не видеться
