может быть совсем другой. И есть великой счастье в этой странной и неотвратимой закономерности – счастье жить… Так я и сказал своим друзьям.
Мы обнялись – ведь в это мгновенье наши миры совпали, слились в единое целое, и в этом настоящая дружба, пожалуй, сродни настоящей любви… Тем не менее, уже расходясь по домам мы решили на этот раз подойти к делу серьезно. То есть незамедлительно выполнить взятые обязательства, если надо – сделать корректировку и найти, в конце концов, этот клад!
Глава 3
Когда посторонние спрашивают, откуда, мол, пошла ваша дружба – люди вы непохожие, обучение проходите в разных заведениях, а все равно – не разлей вода, мы либо молчим, либо наливаем. И не потому, что не знаем ответа – знаем, прекрасно знаем! Но посторонних это не касается. Такую дружбу не надо классифицировать и по полочкам раскладывать. Ее надо просто беречь и разумно использовать для удовольствия всей компании.
Нашей, разумеется, компании, которая иногда напоминает мне трехголового дракона. Особенно в части старого анекдота, где одна голова напивалась, а тошнило потом всех. Но это, конечно, шутка! На самом деле, мы просто рядом живем с самого раннего детства и до сегодняшнего дня. Вот, кстати, и Беркшир подошел. Мы удобно устроились на лавочке у моего подъезда и обсудили планы на день, благо было еще раннее утро: чистое, свежее, может быть чуть прохладное, зато без дождя – в общем, совершенно замечательное. Получалось, что сегодня надо заняться учебой. И у меня, и у Беркшира подошли сроки сдачи текущих зачетов, а конь, как говорится, там не только не валялся – коня еще даже из стойла не выводили. Ну да ничего – на то и даны нам голова и руки, чтоб работать, когда приспичит, быстро и эффективно.
И тут появился Поросьян. Он был плохо выбрит и мрачен. Коротко поздоровавшись он без предисловий, в свойственной ему иногда манере обиженной морской свинки, сообщил, что пока мы тут дурака валяем, он вкалывает с утра до ночи в поте лица, не щадя ни себя, ни своего слабого здоровья. И все, на этом моменте он сделал особый акцент – для общего дела! Далее следовал подробный рассказ о вечернем посещении подвала заседаний спелеологов—любителей. Тех самых, из Универа, которые во главе с Шерифом летом в Крыму исследуют катакомбы.
По словам Поросьяна, ребята оказались предельно замкнутыми и твердо знающими свое дело. Еще они проявляли решительность, твердость духа и практическую сметку. Причем не только под землей, но и в повседневной жизни. Короче – кремни! А, что касается Шерифа, то это была просто эпическая личность – настоящий былинный богатырь! Он говорил так серьезно и выразительно, что нас с Беркширом охватило неудержимое желание встать по стойке смирно. Поросьян вообще умеет так описывать круг своего общения, что начинаешь чувствовать себя чем-то недоделанным и бессмысленным, типа забытой в соответствующем месте клизмы. У Беркшира, правда, тоже есть крайность в оценках своего окружения: есть деньги – классный парень, нет – бездарь и тупица. Но это так, к слову…
Естественно
