ее большим и указательным пальцем, после чего строго сказала:
– Сэр, это все желчный пузырь – он воспален. Я думаю, вы вчера вечером переусердствовали с коньяком и жирной пищей. Снова ели жареные устрицы и лапшу с морским ушком, хотя я строго-настрого запретила?!
– Ой! Хватит! – заверещал Джек.
– Джек, а ну-ка отвечай, что ты имел в виду, когда говорил про «ее средства»? – надавила на мужа Китти, не обращая внимания на то, как ему больно.
Джек облегченно вздохнул, когда массажистка наконец отпустила его ногу.
– Колетт получает доход от трастового фонда. Это было одним из пунктов в моем соглашении о разводе с Лай Ди.
– А почему я об этом впервые слышу?!
– Я не хотел утомлять тебя деталями своего развода.
– Я думала, ты ограничился двумя миллиардами для Лай Ди.
– Так и есть, но, чтобы она тихо-мирно ушла и не поднимала шума, пришлось основать трастовый фонд для Колетт.
– Да? И во сколько же оценивается этот трастовый фонд?
Джек в ответ промямлил что-то неразборчивое.
– Ну-ка громче, милый, я тебя не слышу… это ты в долларах называешь?
– Около пяти миллиардов…
– ТЫ ДАЛ ДОЧЕРИ ПЯТЬ МИЛЛИАРДОВ ДОЛЛАРОВ?!!! – Китти резко вскинулась и села на шезлонге.
– Я не давал ей пять миллиардов. Она получает доход от трастового фонда в пять миллиардов. В любом случае все это связано с акциями моих компаний, поэтому доход колеблется ежегодно в зависимости от дивидендов. И он будет пожизненным.
– А после ее смерти что произойдет?
– Доход перейдет к ее детям.
Внезапно перед мысленным взором Китти возникла Колетт и ее будущие дети-полукровки. Она представила Колетт в светлом летнем платье, бегущую босиком по полю близ английской деревеньки в компании смеющихся ребятишек с пшеничными волосами. Китти тихо закипала, пока цифры щелкали в голове. Даже если доходность трастового фонда составляла ничтожный один процент от пяти миллиардов, это означало, что Колетт – которую, как Китти всегда предполагала, поддерживала на плаву ее несчастная мать с жалкими двумя миллиардами – получит по меньшей мере пятьдесят миллионов долларов чистого годового дохода! И ее неестественно фотогеничные дети, которые даже не будут знать своего китайского деда, также останутся в выигрыше.
– А нам что останется? – спросила Китти суровым тоном.
– В смысле?
– Ну, ты отложил такую кучу денег для своей дорогой дочурки, которая, между прочим, с тобой не собирается общаться, и ее детей-полукровок, которые еще даже не появились на свет, а что ты делаешь для своей законной жены и остальных твоих детей?!
– Не понимаю вопроса. Что я делаю для тебя? Да я из кожи вон лезу для тебя, а ты как сыр в масле катаешься и получаешь все, что душеньке угодно. Уж не ты ли только что потратила десять миллионов в Париже?
– Только девять с половиной. Я привилегированный клиент «Шанель», и мне дали специальную скидку, – буркнула
