ты то и дело сбегал из дома!
– Ага. Мачеха меня изводила. А ты всего лишь раз сбежал, насколько помню.
Ник кивнул, а в воспоминаниях перенесся в тот день. Ему было восемь лет. Они ужинали втроем: отец, мать и он уселись в зале для завтраков по соседству с кухней, как всегда делали, если родители не принимали гостей в официальной столовой. Он даже помнил, что́ они ели в тот вечер. Бак кут тех[63]. Ник налил слишком много бульона в рис, и тот, на его вкус, стал слишком водянистым, но мама настояла, что нужно сначала доесть рис в тарелке, а потом уже класть новую порцию. Мама была более раздражительной, чем обычно, и складывалось впечатление, что отношения между родителями были натянутыми уже несколько дней.
Какая-то машина слишком быстро промчалась по подъездной дорожке, но припарковалась не у крыльца, как все гости, а объехала дом по периметру и остановилась перед гаражом. Ник посмотрел в окно и увидел тетю Одри, старую подругу родителей, выходящую из своей «хонды-прелюд». Ему нравилась тетя Одри, она всегда пекла самые вкусные на свете нонья куэ. Интересно, она и сегодня принесла что-то вкусненькое к чаю? Одри ворвалась через заднюю дверь, и Нику бросилось в глаза, что лицо ее опухло и все в синяках, из губы сочится кровь, рукав блузки порван, а сама тетя Одри выглядит совершенно ошеломленной.
– Аламак! Одри! Что случилось?! – ахнула мать, когда в комнату влетели несколько горничных.
Одри проигнорировала вопрос, уставившись на отца Ника Филипа:
– Посмотри, что сделал со мной мой муж! Я хочу, чтобы ты увидел, что сотворило это животное!
Мать подскочила к Одри:
– Это Дезмонд сделал? О господи!
– Не трогай меня! – выкрикнула Одри и рухнула на пол.
Отец встал из-за стола:
– Ники! Наверх!
– Но, папа…
– ЖИВО! – завопил отец.
Лин-цзе поспешила к Нику и увела его из столовой.
– Что случилось? С тетей Одри все хорошо? – взволнованно спросил Ник.
– Не переживай за нее. Пойдем в твою комнату. Сыграем в домино, – ответила няня на убаюкивающем кантонском, быстро поднимаясь по лестнице.
Они просидели в его комнате минут пятнадцать. Лин-цзе разложила костяшки домино, но Ника отвлекали звуки, доносившиеся снизу. Он услышал сдавленный женский плач. Это мама или тетя Одри? Он выбежал на площадку, и в этот момент тетя Одри закричала: «Думаете, Янгам можно трахать всех подряд?!»
Ник ушам своим не верил. Он никогда не слышал это слово на букву «т». Что оно значит?
– Ники, ну-ка вернись в комнату! – заверещала Лин-цзе и потащила его обратно в детскую.
Она плотно закрыла дверь, поспешно опустила жалюзи и включила кондиционер.
Внезапно раздался знакомый кашляющий звук – старое такси с трудом ехало по крутой подъездной дорожке. Ник выскочил на веранду и перегнулся через перила. Из такси
