Олдборна от его скорби. Он поднял взгляд.
– В чём дело? Кто вы?
– О, простите, магистрат. – Гален низко поклонился. – Меня зовут Гален Виддоусон. Я аптекарь. Я учился за границей, искал какое-нибудь средство для лечения чумы. Через много лет я вернулся домой, поскольку наконец-то нашёл лекарство.
Генри встал между Галеном и своим начальником.
– Этот человек только что потерял дочь, – сказал он аптекарю. – У вас нет ни капли порядочности?
Глаза Галена вспыхнули.
– Порядочность, Коул, дала бы мне шанс спасти девочку. И вылечить других детей, но вам нет до них дела.
– Я переживаю за каждого ребёнка в этом городе, – пробормотал Генри.
– Ах так? Тогда это должно вас порадовать. – Гален повернулся к входу в ратушу и крикнул: – Заходи!
В открытую дверь опасливо заглянула женщина в рваной одежде. Она медленно вошла, положив руки на плечи маленькой девочки и подталкивая, которая шла впереди.
– Всё в порядке, – мягко сказал Гален. – Не бойся.
Он поманил женщину к себе.
– Итак, милая, скажи нам: кто из этих джентльменов лечил твою дочь?
Она указала на доктора Парретта.
– Покажи ему, – велел Гален.
Нежно подталкивая девочку, женщина подошла к доктору Парретту.
– Пожалуйста, ваша милость, – сказала она. – Вы помните Беатрис? Вы ухаживали за ней в чумном бараке.
Она вывела девочку вперёд. Доктор Парретт посмотрел на неё.
– Хм? Ах да, конечно. Я… Боже мой!
Он взялся за осмотр. Мы все наблюдали за ним. Равно, как и Мельхиор, который наконец-то оправился. Равно как его охранники. Доктор Парретт заглянул девочке в глаза, обследовал горло. Расстегнув на девочке платье, осмотрел её. И в конце концов, ошеломлённый, отступил назад.
– Как такое возможно? – прошептал он.
Женщина прижала девочку к груди.
– Добрый мастер Гален дал Беатрис какое-то лекарство, ваша милость. И ей стало лучше.
Толпа загудела. Олдборн уставился на девушку, словно она восстала из мёртвых.
– Это правда? – спросил он.
Доктор Парретт осмотрел девочку более тщательно, вертя её туда-сюда.
– Она была больна лишь день назад, – с изумлением сказал он Мельхиору. – И она определенно должна была умереть.
Мельхиор медленно перевёл взгляд на Галена.
– Чудо, – пробормотал он.
– Совпадение, – возразил Генри, но он выглядел немного сбитым с толку.
Гален покачал головой, словно разочаровавшись в нерадивом ученике. И Генри, казалось, не обращал внимания на тот факт, что толпа сердито смотрела на него – таким же недружелюбным взглядом, каким ещё недавно пронзала магистрата Олдборна.
– Никакого лекарства не существует, – сказал Генри доктору Парретту. – Со всем уважением, Джон, но вы, должно быть, поставили девочке неверный диагноз.
Доктор
