Вдали Божэна увидела их поля, их землю, их плантации, то самое солнце, которое уже никогда и нигде не будет таким же, как здесь: оно уже не разбудит ее ранним утром, проникнув через окно. Божэна на миг застыла: вот мама входит в ее комнату, тихо подходит к ее кровати, целует нежно в лоб, и прикрывает окно, приговаривая, что вчера Тибо, как обычно уходил через окно. Она еще раз целует дочь в лоб и идет дальше: будить сестер. Родители, как только достроили это поместье, сразу же решили, что у каждой дочери должно быть личное постранство. Если Кати и Ирина больше были похожи на папу-европейца, с белой кожей, светлыми волосами, и в Африке все-таки смотрелись чуть чудоковато, и не очень дружили с темнокожими парнями, то Божэна пользовалась бешенной популярностью, поэтому Тибо приходилось охранять ее. Окрик мамы вывел девушку из сладкого забытья. Она увидела, что вся семья … почти вся семья в сборе. Божэна попыталась запомнить каждую вещь, оставленную здесь, каждый миг. Она смахнула слезу, сжала губы чтобы не разрыдаться, и побежала вниз. В библиотеке была приоткрыта дверь… Там лежала Ирина. Божэна робко подошла к двери. Слезы градом хлынули из ее глаз. Она стала громко говорить: «Ирина, милая, моя, ты прости нас, что мы тебя оставляем тут …..прости, мы вернемся, и уже всегда будем рядом. А ты будешь здесь, дома, в нашей родной земле……подальше от холодов. Тибо будет рядом». Божэна облокотилась на дверь и тихонько сползла по ней. Она понимала, что у нее начинается истерика.
Тибо вбежал в дом: «Божэна, нам пора. Самолет не будет ждать.» – Он подошел к библиотеке и увидел Божэну.
Он подошел к ней, помог подняться. Он тряхнул ее нежное и хрупкое тельце: «Божэна. ТЫ должна, ты обязана бежать. Иначе смерть».
–Пусть. И так смерть. – Она посмотрела на него. – Ты же обещал? – Ее тело сотрясала истерика.
–Я обещаю, что я верну тебя сюда, обещаю. – Он посмотрел ей в глаза.
Они спустились по лестнице и вышли на улицу.
Лейла увидела дочь и тоже заплакала: «Андреас, я не смогу оставить дочь здесь, одну. Не смогу. Она тут одна» – Лейла хотела пойти в дом, но Тибо остановил ее: «Миссис Лейла, прошу вас. Вы же самая мудрая женщина из всех которых я когда-либо знал», – он посмотрел ей в глаза.
–Да, спасибо, ты же будешь рядом с моей девочкой, – из ее глаз текли слезы. Она тихо плакала.
–Конечно, и поверьте, ей здесь будет хорошо. Она дома. А там, в России, вы станете опорой и поддержкой для мистера Андреаса, и для девочек. Вы там, тоже дома, а они нет. И только вы сможете спасти свою семью. – Тибо говорил и пытался сдержать слезы.
–Тибо, мальчик мой, ты самый мудрый человек, – она поцеловала его в щеку.
Эвверсы покидали свой дом. И не только они. Десятки, сотни семей по всей округе, со всех концов страны бежали от насилия, расизма и того непонятного и ужасного, что может придумать только человек. Люди сотнями убивают друг-друга, нося на груди крестик или полумесяц, а может шестиконечную звезду. Они по-разному молятся разным богам. Они считают свою веру главной и лучшей, а своего Бога самым важным и самым
