она продалась бы и безобразному, как смертный грех, никчемному как любовнику, так что красота была лишь бонусом. Лишь бы мужчина был богат, остальное не важно. Я это знаю, потому что читала ее мысли. Или она читала мои… Я ничего не придумала.
– Я тебе верю, – сказал Митчелл.
– Мы тебе верим, – поправила его Роз. – Ты ближе всех нас к возрасту, в котором она умерла. Во всяком случае, мы так думаем. Может, поэтому Амелия через тебя пытается связаться с нами, объяснить, чем была для нее та связь.
– Возможно, – кивнул Митч.
Роз вопросительно выгнула брови, и он, пожав плечами, откинулся на спинку стула, а потом продолжил:
– Этот инцидент дает нам больше информации о ней, проливает свет на то, что случилось и почему. Хейли, что еще ты можешь рассказать об Амелии?
– Ну… мне не показалось, что она получает удовольствие от секса. От власти, от контроля – да, но не от всего остального. Для нее это просто ремесло, и, судя по его… хм… реакции, она хорошо им владеет. И тело у нее гораздо лучше, чем мое.
Отведя руки от груди и застенчиво улыбаясь, Хейли продемонстрировала, насколько Амелия фигуристее ее.
– Она очень холодная. Все время, пока они этим занимались, она размышляла, что получит взамен, и мысленно осыпала насмешками жен таких мужчин, как Реджинальд. Вот, пожалуй, и все.
– Не назвал бы это лестной характеристикой, – задумчиво протянул Митч. – Впрочем, она сделала осознанный выбор и не прогадала. Молодая, красивая, желанная для могущественного мужчины и контролирующая этого мужчину через секс. Интересно.
– Отвратительно. Как бы то ни было, я высказалась, и мне стало легче. Пойду к себе. Может, позанимаюсь йогой. Не думаю, что она захочет потревожить меня, пока я буду скручиваться в позе воина. Спасибо, что выслушали.
– Если что-то еще случится, я хочу знать, – сказала Роз.
– Обещаю.
Когда Хейли ушла, Розалинд повернулась к мужу:
– Кажется, пора начинать волноваться за нее.
– Не спеши. – Митч взял ее за руку. – Пока будем просто присматривать за ней.
Глава 5
Из кухонного окна Стеллы открывался вид на сад, внутренний двор, увитую зеленью беседку, домик в ветвях платана, сколоченный Логаном вместе с мальчиками. Логан качал Лили на красных качелях, подвешенных на ветку того же платана, а Люк и Гэвин бросали потрепанный мячик, за которым с восторженным лаем гонялся Паркер.
Все это казалось Хейли ожившей картиной на тему «летний вечер». Такое бездумно-неспешное времяпрепровождение возможно только безветренным летним вечером как раз перед тем, как детей зовут обедать и зажигают фонарь над крыльцом. Желтоватый свет отгоняет мотыльков и приветливо провозглашает: «Мы дома!»
Хейли прекрасно помнила свое детство, помнила, как любила августовскую жару, как старалась ухватить каждую частичку солнца, пока оно не закатилось за горизонт.
