жену силком в монастырь или запрет где-нибудь, как сделал это с ее матерью.
– Что? – чуть не взвизгнула Томазина. – Ты кого это имеешь в виду?
– Старую герцогиню Уорик. Моя тетка говорит, что наш хозяин захватил все ее земли, выманил старуху из убежища в Бьюли, а потом привез сюда и запер в башне. После чего раздобыл какой-то документ, объявляющий ее умершей, чтобы сохранить за собой все земли.
Кейт была в бешенстве. Да как они смеют говорить такое о ее отце?! Девочка вскочила с кровати и с удовлетворением заметила в свете свечи, как лица дерзких служанок исказила гримаса ужаса.
– Если я расскажу про все, что здесь услышала, вас выпорют. А то и накажут еще похуже! – сказала она ледяным голосом. – Запомните: мой отец любит свою жену. Я это прекрасно знаю и не желаю, чтобы тут болтали всякие глупости! А мою бабушку никто не запирал – она повредилась умом, и за ней присматривает служанка. Бабушка, между прочим, иногда выходит погулять. Так что, прежде чем распространять глупые слухи, потрудитесь узнать, как все обстоит на самом деле! А теперь, может быть, вы позволите мне поспать? – С этими словами она улеглась, повернувшись к ним спиной.
Да, ее отец любил жену. Конечно, любил. Она была не права, когда сомневалась в этом. А все эти разговоры о церковном разрешении – сплошные глупости, потому что герцогиня родила Ричарду Глостеру наследника, а если бы даже и не родила, ему наверняка и в голову бы никогда не пришло отделаться от нее.
Но Кейт не давал покоя вопрос: вся ли правда ей известна? Никто не знает всех тайн, существующих между мужем и женой, а Кейт уже давно перестала быть той наивной девочкой, какой была когда-то. Она знала, что ее отец не всегда хранил верность супруге, и Джон – живое тому свидетельство. У Ричарда Глостера имелась еще какая-то темная тайна: Кейт помнила туманные намеки на некую Изабель Берг, которая два года провела в доме в роли кормилицы Джона, а теперь жила где-то в Нерсборо. Неужели она была родной матерью Джона? Кейт никогда в это не верила. Изабель вела себя вполне пристойно, как и другие слуги, и девочка ни разу не видела, чтобы та подняла глаза на герцога или проявила к нему какой-либо интерес. Трудно было представить, что она принадлежит к той категории женщин, которые способны разбудить в мужчине похоть, – напротив, насколько помнила Кейт, Изабель выглядела весьма невзрачно.
Но она слышала, что у Изабель Берг есть сестра, Алис, которая прежде служила горничной при герцогине Анне, но потом вдруг оставила дом. Позднее, когда у герцогини Кларенс родился сын, ее взяли в кормилицы. С годами Кейт стала замечать, что голоса слуг становятся тише и приглушеннее, когда упоминается имя Алис Берг; до Кейт доносились лишь перешептывания, которые быстро, но все-таки с некоторым запозданием смолкали при ее появлении, – разговоры шли о том, что герцог назначил этой женщине содержание. И тогда Кейт вспомнила, что Алис Берг оставила службу у герцогини за несколько месяцев до рождения Джона. Может, именно Алис была его родной матерью? Это многое объяснило бы.
Если так, рассуждала
