потом снова через стекло. Восемь без каких-то копеек. Первый пост пропустил, видно – золотой карась плывет. Пшёнкин растирает лицо пятерней – прогоняет последнюю негу. Снежной их Королевы еще и рядом нет, а лахудра полчаса назад свинтила. Не его дело за начальство отдуваться, да видно придется.
Кортеж из трех машин неспешно движется от центральных ворот. В кармане оживает рация.
– Башня-башня? Я – крыша. Как слышно?
– Слышно хорошо.
– Принимай ш-ш-ш…
– Вот же ж, мля…
Пшёнкин сует шипящую рацию в нагрудный карман форменной куртки и, на ходу потирая занывшее колено, ковыляет к парадному входу.
За стеклом дворник Алибаба в малиновом комбинезоне монотонно скребет лопатой снежную жижу. Ему невдомек, что позади целый кортеж автомобилей. В его наушниках звучит таджикский рэп. Первое авто останавливается, за ним плавно встают и два остальных. Мотор не глушат, и он продолжает сыто урчать. Человек в черном костюме выскакивает из машины, сгребает в охапку не успевшего опомниться Алибабу и вместе с лопатой аккуратно переставляет с дороги на обочину. Так же стремительно запрыгивает обратно, и кортеж продолжает движение.
Пшёнкин наблюдает, как из запорошенного авто вылупляется Главный. Неспешно. Сперва ноги, обутые в щегольские туфли, слишком легкие, не по сезону, затем руки цепляются за металлические стойки, и вот он выносит солидный живот, а за ним голова в жестком ежике густых волос.
Мать честная! Шмырин! Народный избранник не первого созыва! Боец социального фронта! Член самой популярной партии! И попечитель. И утешитель всех малых и сирых, и прочих, и тому подобное…
И не карась вовсе, а просто рыба мечты! Пшёнкин нервно сглатывает, пятится в глубину холла. Лицо его багровеет от волнения, пальцы судорожно бегают вокруг взмокшей шеи, пытаясь ослабить воротник.
– Доброе утро, – завидев местного стража, первым приветствует его Шмырин и проплывает мимо в сопровождении двух молодцев прямиком к стойке рецепции, за которой никого нет!
Поняв, что там его не ждут, Шмырин оборачивается к застывшему неподалеку охраннику и жестом подзывает к себе:
– Одна маленькая собачка потерялась, – без предисловий начинает он. Жабьи глаза почти выпрыгивают из орбит, пугая Пшёнкина, и тот тут же тянется к рации: «Щас найдем!» – Не нужно, – останавливает Шмырин, рука его на миг касается кармана охранника и снова юркает в карман собственных брюк. – Это анекдот. Одна маленькая собачка потерялась, но ей не повезло. Ее приютила семья корейцев.
Окружение взрывается хохотом, а сам спикер, лишь кривит краешек рта.
– У меня тут рандеву со Снежаной Сергеевной. Она в курсе?
Его одутловатое лицо совсем близко. От выбритых щек тянет горьковатым парфюмом.
– Видимо, да… – неуверенно отвечает Пшёнкин и, не зная, куда себя деть, топчется на месте, озирается – ни одной
