логическим объяснением этому феномену является показуха: мол, посмотрите на меня, какой я замечательный и добросердечный человек, я всем на свете помогаю! Разумеется, нельзя сбрасывать со счетов искреннее желание некоторых европейцев: помочь пострадавшим, но всё же перечисленная ими на благотворительные цели сумма в 5, 10 или 20 евро не столь существенна для их кошелька. То же самое происходит с заношенной, испачканной либо вышедшей из моды одеждой, которую европейцы относят в специальные контейнеры, а общественные службы переправляют в другие страны. По-видимому, так дешевле и экологичнее избавляться от большого количества отходов. Как бы то ни было, но к эмигрантам, поселившимся в европейских странах, коренное население относится, как к захватчикам и чужакам, помогать которым себе дороже выйдет. Иначе говоря, позиция тотального неприятия эмигрантов на своей территории сочетается с желанием продемонстрировать доброту и сострадательность по отношению к гражданам, проживающим в других странах. Как-то раз знакомая европейка сообщила мне о том, что ежегодно перечисляет средства на помощь африканским детям. «А ты им помогаешь?!» – строго спросила она у меня. «Нет, я – безработная, а у мужа зарплата невелика, поэтому на помощь другим людям выкроить денег не получается», – призналась я. «Да ладно, не прибедняйся! – выпалила собеседница. – Всё у тебя в порядке: ешь, пьешь, обута, одета… А каково людям в Африке?! И вообще, живешь здесь, в Европе, поэтому должна поступать так же, как и мы, европейцы!» Скажу лишь, что, применительно к зарплате этой коренной жительницы Европы, сумма в двадцать евро была чем-то вроде покупки хлебного батона, в то время как мы с мужем питались на эти деньги в течение четырех суток.
Однажды знакомый европеец уличил меня в жадности, когда я отказалась выделить деньги пострадавшим от землетрясения в одной азиатской стране. В это время у нас с мужем сломалась машина, ремонт которой влетел в копеечку, а нашим детям потребовалась коляска, которая стоила недешево. Этих трат невозможно было избежать, что в свою очередь означало введение режима строгой экономии на несколько месяцев. Я сказала об этом своему знакомому, а он взвился: «Как ты смеешь сравнивать свои проблемки с положением оставшихся без крова людей!» «Хорошо, – ответила я, – а какую сумму ты сам отправишь туда в качестве помощи?» «Сколько смогу…» – замялся европеец. «Это, конкретно, сколько? – повторила я свой вопрос. – В лучшем случае, десять евро? Не так ли? А ты вышли им всю свою зарплату! Если я правильно поняла, положение оставшихся без крова людей не сопоставимо с твоими проблемками. Вот и посиди месяцок на воде и сухарях! А еще можешь продать свою машину с квартирой и отправить эти деньги туда же в качестве гуманитарной помощи. Но вряд ли ты это сделаешь. Интересно, почему?»
Говорят, как только закрываются одни двери, открываются другие. Однако с эмигрантами
