братка стоит его каменная статуя, на которой успели пару-тройку раз отметиться голуби. И где они только взялись? Вроде же не видел ни одного… Гремлин исчез, возможно убежал с перепугу.
– Чего молчишь?! – в голосе старой карги появились злорадные нотки. – С тобой разговариваю.
– Со мной? – на всякий случай уточнил я.
– С тобой, касатик, с тобой, – подтвердила старуха, перехватив метлу с корявой рукоятью и пучком растерявших иголки еловых ветвей на манер шеста шаолиньских монахов. – Дружок-то твой, колдун заморский, нынче не особо разговорчив.
– Что вы с ним сделали?!
– В камень обратила, – оскалилась старуха. – Мы хоть люди и дремучие, но тоже кое-чего наворожить можем. Так что отвечай лучше, кто таков?
– Иван.
– Наш значится? Добрый молодец, поди? – опустила клюку старушенция.
– Не то чтобы так уж, – я несколько растерялся. – По-разному бывает.
– А чего тогда приперся, песика напугал?
– Тяв!!! – в три пасти поддержал возмущение хозяйки трехглавый пес. Вернее, кутенок. Хотя и размером с хорошего теленка.
– Цыкал на меня, – доложила средняя голова.
– Не цы…
– И чего тебе от Бабы Яги надобно?
– Так вы бабушка Яга? – прозрел я. Кощей Бессмертный, а теперь еще и Баба Яга… кажется не в восемнадцатом веке мы очутились, ох, не в восемнадцатом. Но вот этого точно быть не может. Сказки все это… то бишь вымысел.
– А то кто ж? Баба Яга собственной персоной и есть.
– Круто!!!
– Да чего там, – засмущалась ведьма. – Мы люди тихие, за славой не гоняемся.
– Я про вас столько слышал…
– Сказки, – отмахнулась Яга.
Вот тут я не нашел что возразить. Вроде как действительно… сказки.
– Да ты проходи в избу, пирожками попотчую, – предложила ведьма, сунув метлу под мышку.
Трехглавый пес подошел ко мне, и пока средняя голова обнюхивала, правая залезла в сумку, а левая схватила зубами шнурок и потянула на себя.
– Хороший, Цербер, – погладил я мутанта поочередно по трем загривкам.
– Как ты сказал? – подскочила Баба Яга.
– Цербер.
– Точно! – Ведьма смачно треснула себя по лбу. – Вот ведь память дырявая… Совсем запамятовала.
– Что?
– Да как песика зовут… Цербер. Точно. А ты откуда знаешь?
От пронзительного взгляда голубых глаз стало неуютно, словно стою я перед старой каргой в чем мать родила, и она это самое «в чем родила» пытается с меня содрать. Вместе с кожей.
– Ч-ч-читал.
– Как? – растерялась Яга.
– Черным на белом.
– Тьфу ты, срамота какая! Содом неприкрытый…
Не зная как отреагировать на последнее
