а потом освежую их, и мы сошьём мне новую куртку.
– Я вообще-то серьёзно.
– Ладно. Над чем ты сейчас работаешь?
Пауза.
– Я шью купальные шапочки для уток.
Пауза длиннее. Теперь молчу я.
– Это круто, – говорю, улыбаясь, так что скулы сводит. – Это то, чего не хватало этому миру.
– Не смейся.
– Такого я ещё не видел, – говорю. – А значит это как минимум интересно.
Еву такой расклад устраивает.
Разумеется, на встречу с лесбиянками меня не зовут.
А жаль.
Остаётся ждать подвоха
К сожалению, даже находясь наедине с собой, в относительной тишине, я никогда не могу расслабиться. Я всегда жду подвоха. Агенты следят за мной. Их камерами напичканы все улицы города, каждый банкомат, каждая машина. Они запоминают мои передвижения. Следят за мной. Агенты говорят: «Мы делаем это ради твоей безопасности».
А я отвечаю им:
– Тогда почему я не чувствую себя защищённым?
Агенты переглядываются и пожимают плечами.
На это им сказать нечего.
Мне кажется, другим людям известно то, чего не знаю я. Такое чувство, что каждый из них владеет маршрутной картой, по которой шагает в жизнь. Как если бы у этих людей в комплекте при рождении шли инструкции к сборке. Может, так оно и есть? Свою инструкцию, например, я нарисовал себе сам. Сюда не ходи, с тем не говори, это не ешь. Не пей, не кури. Работай над «Комментариями без текста». Собирай Коллекцию Бартлби. Преодолевай себя, борись с собой каждый день. Сдерживайся, не искушай Духа. Берегись.
Ева говорит, что у каждого человека есть потребность в общении. Я спрашиваю: и что с этого? А она отвечает:
– У тебя эта потребность отсутствует напрочь.
– Это разве плохо?
– Судя по тому, как ты страдаешь – да.
– Полная самодостаточность и абсолютная никчемность. Вот мои друзья. Точнее, подруги. Они как две лесбиянки.
– И как это понимать?
– Не знаю. Я с этим пока не разобрался. Может, они имеют друг друга? Отлизывают по очереди? Как-то так.
Чтобы не сойти с ума от всего этого стиля и моды, нужно самому быть в меру стильным и модным. Иначе пропадёшь.
Соседи по дому, в котором живёт Ева, сверлят с утра до вечера, ведут ремонтные работы. Меня это злит. Я ходил к ним, пытался объяснить, что нахожусь в очень плохом состоянии. Я попросил их не усугублять моё и без того плачевное положение. Бесконечный скрип, сверление стен, скрежет, стук – вот то, что я слышу ежедневно, сказал я. Так нельзя, нужно что-то с этим делать. Нужно составить какое-нибудь расписание для этой деятельности. Нужно найти выход. Иначе это ничем хорошим не кончится, я уверен.
– А то я скоро совсем рехнусь, – сказал я соседям.
Но соседи восприняли мой визит как личное оскорбление. Пригрозили, что сами придут ко мне.
– Ну что же, – сказал я. – Буду ждать.
