«чурка», имел в виду, говоря «новый-старый», как перевела мне Маша, используя все знания английского языка. Его бы, шпинделя, на мое место. Дай бог, чтобы он появился в назначенный срок. Иначе я повешусь.
Последние действия нашего куратора с сингапурской стороны были безукоризненны. Он не опоздал, транспорт был доставлен вовремя. Мне не нужно было ничего делать. Единственное, что я делал, так это тайком пересчитывал длинноногих «овечек». На них я уже смотрел не как на исчадие ада, а с интересом и какой-то душевной теплотой, которая пряталась где-то глубоко в моем сердце. Я уже оценивал их как мужчина и незаметно посмеивался над собой и теми нелепыми ситуациями, в которые попадал с этими амазонками. Это со мной происходило потому, что я знал, что через несколько часов распрощаюсь с ними и буду свободен как ветер. Я сниму номер в гостинице, куплю новые плавки, вместо забытых дома, и залезу в теплые волны океана. Все будет здорово.
Уверенные действия индонезийца расслабили меня до безобразия. Идиотская улыбка не сходила с моего лица. Единственное, что меня беспокоило, так это его бегающий, ускользающий от меня взгляд. На вопрос: «О'кей?» он, делая вид, что помогает грузить багаж и, не смотря в мою сторону, бубнил: «О'кей».
«Может, это врожденная или воспитанная скромность? – думал я. – А может, ему стыдно за нашу задержку». Но в предвкушении свободы я ему все давно простил и смотрел на него, как на маленького ребенка, с любовью: «Гад, сколько ж ты мне неприятностей доставил. Ну да ладно, живи. Я даже доллар тебе дам за хлопоты».
Добравшись без эксцессов до аэропорта и зайдя в его живительную прохладу, я понемногу начал приходить в себя. Было такое ощущение, словно прошла вечность с момента прилета в Сингапур. Вещи грузились, куда-то перетаскивались, билеты оформлялись. Была незначительная заминка на таможенном контроле. И вот мы на взлетном поле.
Немного было странно, что все пассажиры загружались в самолеты через посадочные рукава, а нас вывели сразу на поле.
Оглядевшись вокруг, я заметил работницу аэропорта, которая дожидалась, когда мы скучкуемся. Подскочив к ней, я, пока еще не волнуясь, начал задавать вопросы:
– А где самолет-то, люфтваффе? Почему нас так сажают, ворум? Это же королевы красоты, герл!
Та хитро улыбнулась, что-то стала лепетать, показывая большим и указательным пальцами, то широко их раздвигая, то сближая, и указывая на трубу перехода над нами, из чего я понял, что есть что-то большое и маленькое. Опять же проскочили уже знакомые мне слова – «старый-новый».
Девицы невозмутимо стояли в стороне, осуждающе наблюдая за нашей беседой. Скоро нас загрузили в подъехавший автобус и повезли мимо огромных лайнеров, расписанных всевозможными эмблемами и названиями известнейших авиакомпаний мира. Недалеко взлетали и садились красавцы «Боинги», сверкая на солнце идеально отполированными, совершенными по своей конструкции, фюзеляжами.
Да, заграница есть заграница, тут не поспоришь. К моему изумлению и изумлению моих спутниц, нас подвезли к небольшому, зачуханному
