я сомневался в успехе. Чтобы туда забраться, нужно было бы быть, по крайней мере, альпинистом или, на худой конец, гимнастом. Единственная, более или менее реальная возможность – это одно место, где висели лианоподобные корни какого-то растения, живущего на краю вершины этой скалы. Но обстоятельства усугублялись тем, что под корнями зияла огромная пропасть-развал. И, в случае неудачи, можно было туда преспокойно ухнуться. «Семи смертям не бывать, а одной не миновать», – решил я и пошел по единственно возможному пути.
Потрогав ногой край пропасти, чтобы не обвалиться, я ухватился за ближайшие корни. Меня немного качнуло из стороны в сторону, от чего захватило дух, но не скинуло вниз. Собрав всю свою силу и ловкость, я полез вверх. Видно, внизу корни приросли к краю обрыва, и поэтому раскачивался я не так сильно, а переплетения корней между собой были настолько густы и крепки, что я лез по ним как по огромной рыболовецкой сети с большими ячейками. Назад тянула сумка. Я даже не сообразил, что ее надо было бы оставить внизу, но возвращаться было поздно, тем более, что все проходило удачно. Там, наверху, оказалась небольшая лощинка, в которую я пролез и, отпустив корни, облокотился руками, чтобы перевести дух.
Платформа, поросшая рваными клочками травы, была практически идеально ровная. Напрягшись из последних сил, я обхватил рукой корявое деревце, корни которого мне помогли сюда забраться, перевалился всем телом через край плоскости и замер в лежачем положении. По сторонам плыли облака.
Отползя на безопасное расстояние, я поднялся на ноги, чтобы оглядеться вокруг. Но сумерки, оказывается, настолько сгустились, что, кроме темно-зеленой массы, окружающей скалу, ничего видно не было.
Сколько же времени я потратил на свое путешествие? Целый день. Давненько я таких походов не совершал! Интересно, что сейчас обо мне думают девушки? Да, наверное, их уже нашли и сейчас они, приняв душ, ужинают в какой-нибудь фешенебельной гостинице, а я здесь, у хрена на рогах, умирающий от жажды и голода, один торчу, как лом в говне. Эти клячи, скорее всего, усмехаются надо мной, не сожалея о потери. И им по фигу, где я и что со мной. Грустно. Огоньков жилья так же не было видно, да и вряд ли их свет мог пробиться сквозь густую растительную завесу. В темноте спускаться было невозможно, да и незачем. «Пережду до утра, – подумал я, – утречком огляжусь и вперед, с песней. Здесь и ночевать будет безопаснее».
Расстелив куртку на одном из пятачков травы (хорошо, что захватил ее с собой, а не бросил внизу!), я улегся, положив под голову сумку, и тут же заснул, утомленный таким героическим переходом.
Разбудил меня разразившийся тропический ливень. С неба, как из ведра, лились потоки воды, от которых бесполезно было укрываться. Я промок до нитки сразу. Натянув на себя не менее мокрую, чем сам, куртку, я прислонился спиной к лежащему рядом валуну, обхватил руками колени и стал ожидать конца потопа. С неба лились теплые струи дождя и особых неприятных ощущений мне не доставляли. Я задремал.
Яркое
