наделю тебявысшей наградой —
Жестяной Звездой
от бутылки с пивом
и осколком,
которому нету равных —
самым зелёным,
самым красивым.
Зажми в кулаке его,
к глазу приставь
и глазей вокруг,
сколько хочешь долго.
Я бы сам
поглазел,
но что будет
со звёздами,
пляшущими там,
если я,
наивный большой барабан,
вдруг умолкну?!
«Как дым…»
Как дым,
и облако,
и серебро луны —
вот,
рядом,
тут,
но удержи попробуй! —
живу средь вас,
пришелец из иных созвездий;
непонятны тропы мои вам,
и далёк, и дик напев негромкий;
и глаза тревожат
нездешним напряженьем…
Я
один из тех,
кто чудом избежал, быть может,
погибели,
кто
мир свой пережил,
чтоб стать скитальцем тихим и печальным,
чужим и чуждым всем, как Вечный Жид…
Кто знает моего пути начало,
и кто – конец?..
Увы, не я,
не я…
Леший
По Руси-росе я брожу босой,
по земной красе след мой полосой,
и звенит трава под сырой ногой…
Окунусь в рассвет головой нагой —
и свищу скворцам, и ручьи мучу,
по кривым корчам колом колочу,
и ныряю вдруг под сосновый свод,
и грибы веду хором в хоровод,
над трясинами с комарьём пляшу
под осиновый, под бузинный шум…
…А за рощами, за берёзами
сарафан Заря сушит розовый,
разметала косу рожью русою…
Подберусь, затаюсь —
станет грустно мне…
Уж она ясна, уж она красна,
да меня она и не хочет знать!
Всё смеётся – нос, говорит, как кляп,
мох в ушах пророс, борода в репьях,
да и сам коряв, как столетний дуб!..
…Полюбил Зарю на свою беду.
Разгоняю грусть, ухожу в леса
и её красу уношу в глазах,
уношу в глазах счастьем и бедой —
и стоит краса в них живой водой…
«Пришелец. Прохожий. Таков я…»
Пришелец. Прохожий. Таков я,
с неба низринутый наземь.
Щебечут мои подковы
по новой и старой грязи.
Отяжелела рожа моя
заспанной сизой тучей.
А сколько ещё не прожито
этих дорог дремучих,
сколько ещё расставлено
на тропах моих капканов?..
Взгляды глухи, как ставни.
Слова тяжелы, как скалы.
Заботы нежнее пытки.
Советы
