его наказал?
Все поняли, что его, значит Ваню.
– Да, достаточно, – ответил отец.
Видно было, что мама, конечно же, тоже переживала, и была слегка «на нервах».
Девочки тихонько шушукались.
– Что дальше будет? – спросила мама, – приедут нас военные выручать. Завтра уже никому на работу не выйти. Не переехать эти валы, ни лес вывезти. Да и в лес вообще не въехать.
– Понятно это все. В любом случае в гараж пойдём, а там начальство пусть решает.
– А ты Степан с людьми говорил в центре, может милиция что говорит?
– Ничего не говорит, «Сохраняйте спокойствие!» говорят.
Присутствующие за столом внимательно слушали разговор. Все, кроме дурачка.
– Виктор тебе добавки положить? – спросила его мама.
Тот помотал головой, а затем вступил в разговор, насколько это было возможно.
– Ооо, – немного помолчал, – ооо всё, – снова помолчал, – о делат. йа ч утую.
– Не понял, что он сказал? – спросил отец.
Виктор ещё скажи.
– И я, я у твою.
– Ты чувствуешь?
Тот кивнул.
– А что ты чувствуешь?
– Ооо.
– Кого-то чувствуешь?
Виктор снова кивнул.
– Это он делает?
– Да, – почти четко произнес Виктор.
– Это Бог? – спросила мама.
Тот мотал головой в разные стороны.
– А кто?
Виктор развел руками давая понять, что не знает.
– А что он хочет? – спросил Степан.
Виктор снова развел руками.
– Хотя бы мы теперь понимаем, что это людских рук дело.
– Папа, с чего ты взял, что он говорит о человеке? Может быть всё-таки, об инопланетянах, или о чём другом, – просила старшая дочь Степана.
– Ну да, может быть и так.
Ввиду того что электрическая сеть в селе была нарушена, весь следующий час вся мужская часть семьи Кошкиных, собрав все возможные бочки таскала воду, так как насосы больше не работали, чтобы вечером можно было полить огороды.
7
Всё что помнил Даниил из своей жизни, это четыре белых стены, ну или почти белых. Если воспоминания, сумбурно плавающие в его голове, не врали, то когда-то они были другого цвета, цвета похожего на то, что он видел в верхней, не закрашенной части окна. Он даже не знал, что это окно, даже не знал, что это небо. Иногда насыщенно-голубое, иногда тёмно-серое, а иногда чёрное. Откуда ему было знать эти слова. Он ни с кем никогда не общался, но если все же не подводили его воспоминания, то несколько лиц детей, с которыми когда-то жил в этой комнате. На самом деле не в этой, с самого начала его поместили в палату к другим детям, именно там и были голубые стены, но если дети как-то развивались, то сам Данила остановился в своем развитии на уровне трёхлетнего.
