ещё не припоминали, небо было чёрным. Черные насыпи по обоим берегам реки дополняли эту картину чем-то жутким. Ивану вспомнился какой-то вестерн. Старый, чёрно-белый фильм, в котором герои скакали на лошадях через ряды горных цепей, уходя от погони. Их обстреливали индейцы из луков. Этот фильм ему нравился и сейчас Ваня представил себя тем самым человеком на лошади. Эти валы создавали ощущение опасности. Все в машине понимали, что сегодня кто-то из их семьи спать не будет. Хотя бы по очереди. Неизвестно что произойдет. Может быть, их всех завалит.
Машина подъехала к дому, но никто не выходил на улицу, потому что сразу бы промокли, ждали, когда закончится дождь, но он и не собирался этого делать. Быть может, дождь тоже создал тот, кто отвечает за всё происходящее? Почему то эта мысль не казалась глупой.
– Пап?
– Что? – ответил отец.
– Как ты думаешь, не может ли дождь тоже быть делом рук того же злобного гения, что создал насыпи?
– Я тоже об этом подумал, но нет. Я больше склонен верить тому, что это обычное природное явление, все же обещали на этой неделе ливни.
– Это больше похоже на водяную вакханалию, чем на ливень, – вступил в беседу Степан, – чтобы здесь столько воды вылилось, это же где-то столько же должно испариться.
– Как вы думаете, как там мужики на горе? – спросил Ваня.
– Думается мне, несладко им там, – ответил дядя Стёпа.
– Да и помочь им всё равно ничем не можем, пока.
Они сидели в машине примерно полчаса, но дождь не прекращался. И даже не уменьшился. Возможно, увеличивался, но не точно. Из-за сплошного потока воды на улице было темно, несмотря на то, что было летний вечер.
– Часы есть у кого? – спросил Николай?
Степан посмотрел на свои наручные и ответил:
– Почти шесть.
– Может домой?
– Побежали, промокнем, высохнем.
От машины до дверей дома было метров пятьдесят. Когда они вбежали в дверь, сухого места ни на ком уже не было. Дядя Стёпа сразу побежал к себе домой. Дома Ваню уже ждал гость.
Художник.
– Здравствуйте, – сказал Ваня.
Художник, сидевший на стуле у окна, встал и протянул руку отцу. Отец поприветствовал его, пожав руку, и спросил:
– С какими вопросами к нам?
Ване показалось, что отец был слегка груб, но возможно только показалось.
– Я ненадолго. Я Ивану обещал картину подарить. Он наклонился и взял, стоящую у стены, завернутую в бумагу, упаковку размером примерно сантиметров шестьдесят на сорок.
– Это тебе. В подарок.
– А за что? – с опаской, припомнив, как отец неприветливо поздоровался с художником, спросил Ваня.
– Просто я давно никому не дарил, а после нашей прогулки решил, что могу считать тебя другом.
– Можете. А можно я сейчас разверну ее? – Ваня спросил, но непонятно у отца или у Художника.
