Спаси… Спаси…» – мерно и убедительно стучали колёса. Эшелон медленно, плавно и тяжело, как «ИЛ-69», оторвался от рельсов и направился прямиком к радуге. Гриня замахал руками быстрее, обогнал птиц, но всё равно не смог угнаться за Семёном, сидящим будто уже и не на платформе, а верхом на «ИЛ-69». Он что-то кричал, но Сёма не мог разобрать. Впереди была только радуга. Радуга во всё небо! «Так вот ты какая, Хозяйка медной горы!..»
– О!.. Очнулся… Ты успокойся, солдатик. Всё… Всё хорошо, – склонилось над Семёном широкое и знакомое лицо полкового врача майора Календарёва. – Ну, Семён, и везунчик ты! Слава богу! Теперь не надо тебя в гарнизон тащить.
Эпизод 13
Вдохнул немного весеннего воздуха на утреннем разводе – и снова под землю. Семён заступил на боевое дежурство на сутки восьмой раз подряд без подмены. Подобные вещи были бы непозволительны на гражданке с точки зрения охраны труда, а в армии прокатывало, и ещё как. А что? Исмаилов пока названия цифр и то не точно знает по-русски, а что уж говорить, чтобы вести цели. Услышать и выудить свой позывной из мешанины эфира, разобрать сквозь помехи координаты, мгновенно найти их на трёхметровом (по высоте) планшете и, ежесекундно рискуя сверзиться, зацепившись о провод наушников, нанести в нужное место стеклографом данные в зеркальном изображении. При этом зная, что оперативный дежурный и иже с ним ведь с той стороны смотрят.
Вот и тянули они с ефрейтором Виноградским службу без подмен, день за днём, ночь за ночью, спя прямо за планшетом, надев наушники. Интересно как-то работал мозг в таких обстоятельствах. Вроде спишь и даже видишь сны, но как только где-то среди гула старых наушников, какой-то болтовни, обрывков слов, предложений и разной музыки, обилия цифр, букв и позывных услышишь знакомые «Таблица… Таблица… Таблица…», то тут же просыпаешься, как говорится, в полной боевой.
Всё время искусственное освещение. Бывало, посмотришь на часы со сна: два часа, пора на обед. А потом осечёшься и подумаешь: «Два дня? Или два ночи?»
– Эх! – потянулся Семён. – То ли дело полигон, а?! – сказал он, обращаясь к Виноградскому, не подразумевая ответа. – Свобода!.. Воздух!
– Не знаю, товарищ сержант, – всё же ответил Виноградский, обращаясь по званию больше для смеха. – Вы же один изволили первый раз ездить весной, а я был только в феврале, когда заложенный нос воздуха не чувствует.
– Ладно-ладно, не прибедняйся, – с улыбкой произнёс Семён. – Знаю я. Пацаны рассказывали, как вы тут зажигали, пока нас весной не было. Говорят, что даже на дизеля селянок приглашали, а? И, во-первых, не ездить, а выполнять боевое задание, а во-вторых, не один, а с полком.
Ранней весной полк выезжал на боевые стрельбы в Казахстан. На позициях оставалось только по одной дежурной смене, среди которых и был ефрейтор Виноградский. А для Семёна это было настоящее приключение. Целый месяц походной жизни в конце первого года монотонной
